Бакѣевъ послушался совѣта и послалъ отца въ Порту съ просьбой и разузнать какъ можно больше, и сдѣлать что-нибудь, чтобы дѣло не доходило безъ крайности до разрыва.
Отецъ мой, пользуясь минутой, не забылъ о бѣдной матери чауша и просилъ г. Бакѣева пощадить бѣдняка, обращаясь прямо съ требованіями къ его начальству.
— Такъ и сдѣлано уже, — сказалъ г. Бакѣевъ.
Когда отецъ ушелъ въ Порту, г. Бакѣевъ, довольно веселый, сошелъ къ намъ внизъ, въ канцелярію, любезно поздоровался со мною и велѣлъ позвать турчанку.
— Только ради Бога, — сказалъ онъ, — чтобъ она мои нервы пощадила и не выла много.
Мы уговорили старушку не кричать и привели ее въ канцелярію.
Г. Бакѣевъ принялъ ее величественно, но благосклонно, и сказалъ ей:
— Вашъ сынъ не такъ виноватъ, какъ его полковникъ. Будьте покойны, я сумѣю наказать полковника и защитить вашего сына. Идите.
— Эффенди мой… — закричала было мать, — Я скажу тебѣ, эффенди мой…
— Идите! — сказалъ ей твердо г. Бакѣевъ, и когда мы вышли, онъ почти упалъ на диванъ восклицая:
— Однако, какіе тутъ нужны воловьи нервы. Порядочный человѣкъ можетъ ли здѣсь долго дышать!
Бостанджи-Оглу молчалъ, а я даже и сѣсть не смѣлъ безъ приглашенія и, почтительно сложивъ спереди руки, стоялъ въ углу. Хотя и самъ отецъ отозвался о немъ и вчера и прежде еще не совсѣмъ выгодно, я все еще никакъ не могъ понять, въ чемъ дѣло… Почему и чѣмъ онъ неспособнѣе или хуже Благова? Благовъ былъ веселѣе, правда, со мною любезнѣе и съ отцомъ; но зато этотъ дипломатичнѣе, величавѣе, строже.
Помолчавъ онъ спросилъ:
— Скажите, Бостанджи-Оглу, не цѣла ли у васъ та записка г. Благова, которую онъ прислалъ мнѣ изъ Загоръ?.. У меня ея нѣтъ… Тамъ что-то есть о г. Полихроніадесѣ. А… вы, молодой человѣкъ, все еще стоите? Я и не замѣтилъ. Стыдитесь, сядьте! Что́ это за гнусное рабство. Нынче не та эпоха… Записка? Гдѣ же записка?
Бостанджи-Оглу тотчасъ же отыскалъ въ бумагахъ записку. Бакѣевъ началъ читать ее, пожимая плечами и презрительно приговаривая:
— Конечно, конечно!.. Кто же будетъ разбирать эти іероглифы? Это просто невѣжливо такъ писать ко мнѣ. Начальству онъ такъ не пишетъ. Вотъ онъ что́ пишетъ подъ конецъ, вотъ объ отцѣ его… «Полихроніадесъ человѣкъ… Человѣкъ опытный… Рекомендую… знаніе страны… умъ…» А подъ самый конецъ ужасно написано… «Если онъ пріѣдетъ въ Янину безъ меня съ сыномъ, отведите имъ одну или двѣ комнаты въ домѣ и вообще устройте, чтобъ имъ было хорошо!» Вотъ я этого тогда и не разобралъ, даже вниманія не обратилъ, признаюсь… Жаль, очень жаль.
