Инспектор сидел с непроницаемым лицом и светился не хуже лампочки Ильича. Владелец ресторана мог бы сэкономить на освещении, если бы догадался выключить часть светильников в зале.
«Умоляю! Расскажите мне!» – продолжала увещевать инспектора Юлия.
– Это невозможно! Служебная тайна, – строго покачал головой инспектор, едва сдерживая неуместную счастливую улыбку.
Мисс Кендал тем временем хитро прищурила прелестные зеленые глаза и, лукаво улыбнувшись, погрозила ему пальчиком.
«А я знаю, чем вы сейчас занимаетесь! Я догадалась! Хитрец вы этакий! Вы расследуете это ужасное преступление в Гарте! Вся деревня только об этом и говорит!» Она была ужасно горда своей проницательностью, чем очень растрогала инспектора. Такая очаровательная наивность! Инспектор, как никогда, ощущал себя умным, сильным и неотразимым.
«Вы уже вычислили убийцу?» Рука писавшей слегка подрагивала от возбуждения.
Юля смотрела на сидящего перед ней инспектора и размышляла, сколько еще сможет разыгрывать перед ним «идеал» красоты и женственности, когда дверь в ресторан распахнулась и в зал ввалилась компания из шести человек. Шумной гурьбой они ринулись к стойке, требуя пива. В одном из вновь прибывших Юля с ужасом узнала собственного мужа.
Василий в компании Ника и его байкеров вальяжно расположился за стойкой, свысока оглядывая посетителей заведения. А точнее, проверяя, какое впечатление произвело на них его новое амплуа. Взгляд обожаемого супруга неотвратимо приближался к их столику. Юля дернула локтем, столовый нож с легким стуком упал на пол, Юля нырнула вслед за ним раньше, чем инспектор успел рот открыть.
Господи! Что же делать? Вот напасть! Юля сидела, съежившись под столом, аккуратно прикрывшись краями скатерти, и прикидывала, как надолго собирается здесь задержаться Василий и сколько ей самой позволительно просидеть под скатертью.
Не успела она найти ответ, как рядом с ее носом остановились огромные подкованные сапоги, и приятный голос Ника, поздоровавшись с инспектором, спросил, как движется дело об убийстве Шарлотты.
Сидеть дальше под столом было глупо и опасно. А вылезать – и вовсе равносильно самоубийству. Проклиная собственное легкомыслие и самонадеянность, Юля, стараясь производить как можно меньше шума и не привлекать излишнего внимания, постукивая коленками, выбралась из-под стола и на глазах официанта, едва не выронившего поднос с горячим, нырнула под соседнюю скатерть. Пару раз, наступив на чужие ноги и вызвав легкий шок у парочки посетителей своими вежливыми извинениями из-под стола, она наконец достигла выхода из зала и, приняв вертикальное положение, бросилась к туалету.
