– Ах да! Арчибальд Кук! – воскликнула Юля, когда все трое заговорщиков сидели, задумавшись каждый о своем.
– А что Кук? – не поняла Вероника, и Юля рассказала о странной увиденной ею ночью сцене.
– Я этим займусь, – кивнул головой Василий, – хотя не думаю, что это имеет какое-нибудь отношение к убийству.
– Но все же согласись, что-то тут кроется, – не сдавалась Юля.
Вероника с Василием кивнули. Дел было невпроворот, а людей явно не хватало.
Василий и Юля, проводив Веронику с Марусей почти до самой усыпальницы, повернули обратно к деревне. Они шли по тихому парку, любуясь изгибами лужаек, живописными руинами вдалеке, могучими большими деревьями, раскинувшими свои пышные кроны, словно шатры над персидскими коврами английских газонов. Перейдя римский мостик, перекинутый над тихим прозрачным ручьем, с растущими по его берегам серебристыми ивами, полощущими в его водах свои тонкие ветви, Юля с Василием остановились, любуясь красотой открывающегося вида.
Неожиданно Василий развернул супругу к себе, нежно прижал ее к широкой груди и чмокнул в макушку, чем совершенно выбил из рабочей колеи.
– Эх, Юлька! Если бы ты знала, как я счастлив, что встретил тебя! – Голос Василия дрожал от переполнявших его чувств. – Ты хоть представляешь себе, как я жил до тебя? – Юля неожиданно задумалась.
– Наверное, скучно, – неуверенно протянула она.
– Это ты жила скучно, а я жил тоскливо. Ну, работа. Совещания, переговоры, сделки, гешефты. Поорешь на подчиненных, сходишь с деловыми партнерами на банкет, в клуб или в театр на скуку какую-нибудь. Праздники, приемы, все лишь по необходимости, ради выгоды. Вокруг вечно жадные гиены крутятся, так и норовят из тебя кусок пожирнее вырвать. Ленки-Зинки всякие, в койку влезть норовят. Не жизнь, а только видимость. Причем это я сейчас понимать начал. Тогда казалось, все зашибись: успех, богатство, развлечения, роскошь! А все пустое было. С тобой я хоть мир посмотрел. В скольких странах побывал, сколько мест увидел!
– Да ты же и так постоянно из-за границы не вылезал.
– Ну, и что я там видел? Номер гостиницы? Залы для переговоров. Те же клубы и приемы? Город из окна машины? Потом опять отель, самолет – и на родину…
– Стриптиз-бары забыл. Наверняка партнеры тебя туда таскали, – ехидно вставила Юля.
– Ну, что ты чушь городишь? Что я там не видел в мои-то годы?
И правда, Василий Никанорович к подобным развлечениям относился весьма скептически, если не сказать, брезгливо. И что ее дернуло не к месту это сказать?
