– Как давно умерла ваша жена? – неожиданно спросила Юля у возившегося в углу сэра Патрика.
– Лет двадцать назад или около того, – пробурчал он себе под нос. – Свалилась с буланой кобылы и свернула себе шею, – с каким-то зловещим удовлетворением проговорил аристократический пария.
– Вы что, радуетесь этому? – Юлю передернуло. Дом больше походил на склеп, чем усыпальница Апон-Тайнов, а ее жуткий обитатель сейчас смахивал на мерзкого падальщика.
– А что лучше было бы, если бы она повисла на мне мертвым грузом, парализованная и нищая? А я бы менял ей подгузники? – Брезгливость и отвращение в голосе сэра Патрика вызвали в Юлии желание немедленно сбежать отсюда. Но она не позволила себе поддаться слабости. Второго шанса припереть сэра Патрика к стене у нее не будет. И, подавив в себе отвращение, она злорадно спросила:
– Говорят, она хлестала вас вожжами за мелкие шалости?
Из темноты донеслось злобное шипение, словно она разозлила гадюку. В тот же миг вспыхнул свет. Всего лишь обычная лампочка, прикрученная к проводу, закрепленному за железный крюк на стене. Она едва могла рассеять мрак на пару метров вокруг, оставляя в густой тени углы зала и уходивший во тьму потолок.
– Набрались в Гарте всяких небылиц? – зло выплюнул «любезный» хозяин. Наверняка он проклинал свою мягкотелость за то, что позволил этой богатой дуре переступить порог собственного дома.
– Вовсе нет. Апон-Тайнам и без вас забот хватает. Это мне рассказали в деревне.
– Старые мымры!…… – Длинная, непередаваемая литературным языком тирада смогла отразить отношение сэра Патрика к местным дамам, хотя Юля поняла далеко не все из богатого лексикона достойного сэра.
– Говорят, по молодости за вами водились кой-какие грешки. – омерзительным злорадным тоном спросила Юля, не в силах избавиться от отвращения, которое стал вызывать в ней этот потомок английской знати.
Настроение сэра Патрика вдруг изменилось. Причем столь внезапно, что Юля даже не сразу смогла это оценить.
С его лица исчезла гримаса ненависти и горечи. Лицо разгладилось. Он по-прежнему был жалок, но уже не отвратителен.
– Да, – задумчиво проговорил он. – Как это ни странно, но еще полвека назад я был вполне на это способен. Половину своего века, – уточнил он. Потом обернулся к Юле. – Выпить есть?
– Нет, – с искренним огорчением ответила она. – Но есть деньги. – И Юля вытащила из кошелька двести фунтов и положила их на столик возле обшарпанного дивана.
Сэр Патрик не обиделся, сгреб их в карман и прежним тоном проговорил:
