последними исследованиями, заинтересуется заброшенным уголком французской Африки[14] бегло осмотренным странным наблюдателем, теперь, когда перед всеми нараспашку лежит огромный мир и нужны далекие путешествия, необычайные приключения или глубокие знания, чтобы поразить, увлечь и просветить читателей. Добавлю еще, что, если бы единственным достоинством книги была возможность вновь увидеть очаровавшую меня страну и вспомнить живописные места, людей и предметы, я бы остался равнодушен. Много лет отделяет нас от описанных событий, и теперь уже почти не имеет значения, о какой стране идет речь, о пустыне или о густонаселенных районах, о жарком солнце или о зимних холодах. Для меня эти записки сохраняют интерес, поскольку в них отразился мой личный, мне одному свойственный взгляд на мир, мои чувства и манера выражения. Эта книга говорит о том, каким я был, и я узнаю в ней себя. Вспоминаю, каким я мечтал стать, все невыполненные обещания самому себе и намерения, которым не суждено было осуществиться. Вот в чем для автора, перечитавшего свои записки, смысл его юношеских книг, только поэтому он и дорожит ими. В то время, когда мной овладело желание писать, я был безвестен, очень неопытен, но стремился творить, а потому мне жилось нелегко.
В Алжир я ездил несколько раз, пробирался в глубь страны, подолгу жил на одном месте. Алжир полностью соответствовал моему душевному состоянию, что побудило меня принять, если не избрать его предметом изучения и внезапно решило мою дальнейшую судьбу в большей степени, чем я мог тогда это представить, и — признаться ли — в большей степени, чем я желал.
Я вынес из путешествий живые воспоминания, а не сухие факты и горел желанием воспроизвести увиденное, чего бы мне это ни стоило. Я убежден, что нет неинтересных и скучных тем, есть только холодные сердца, рассеянный взгляд и безразличные писатели. Новизна темы ничуть меня не смущала. Мне не казалось дерзким писать о Востоке после стольких великих и интересных писателей: я был уверен, что еще смогу заставить слушать себя, если буду занимателен, правдив и искренен.
Случай предоставил мне тему, оставалось отыскать форму. Орудие, оказавшееся у меня в руках, так плохо подчинялось мне, что я готов был совсем от него отказаться. Обилию, живости, достоверности моих впечатлений не соответствовали мои жалкие средства выражения. Недостаток мастерства подсказал мне необходимость поиска новых средств, заставил испытать перо.
