Я немножко подумал, прежде чем ответить.
— Почем я знаю, не убьете ли вы меня, чтобы крепче сохранить вашу тайну?
— Если ты обещаешь не выдать ее, — я знаю, что ты сдержишь слово, — ответил он.
— Вы должны обещать, что отпустите меня на свободу не позже, чем через месяц после того, как зароем шкатулку. Вы обещаете?
— Обещаю.
— Вы высадите меня на остров, около которого бежал с вашего судна мой отец. Вы оставите мне запасы всего необходимого для жизни, и в том числе мушкет и пули.
— Получишь.
— И вы позволите Самбо уйти со мною, если он захочет.
— Может, если хочет. Но я уверен, что он уже полюбил свое новое ремесло. Еще что-нибудь?
— Да, — сказал я. — Вы не должны нападать на суда, пока я на борту.
Он рассмеялся.
— Право, ты странный мальчик. Всего несколько месяцев тому назад ты дрожал, стоя на доске, и не решался дойти до ее конца. А теперь ты осмелел настолько, что ставишь мне условия. Но так как мне без тебя не обойтись, — обещаю и это.
— Отлично, — сказал я, — тогда я помогу вам.
На следующее утро, как только капитан появился на палубе, он подозвал меня к себе.
— Надеюсь, ты не раскаиваешься в своем обещании, Джордж? — сказал он, улыбаясь. — Мы приближаемся к тому острову, где нам предстоит с тобою поработать.
— Тем самым мы приближаемся к моей свободе, — резко ответил я. — И хоть бы поскорее пришел этот день! Я смертельно устал от этой жизни и мечтаю, наконец, отправиться в поиски за отцом. У меня нет больше сил терпеть это...
— Ты так ненавидишь меня, мальчуган? — спросил он задумчиво.
— Я, пожалуй, даже люблю вас... Но когда вспомню все ваши жестокости и преступления и то, что из-за вас, может быть, погиб мой отец, — тогда я ненавижу вас. Хоть и знаю теперь, что заставило вас решиться на эту жизнь, и мне порою очень больно за вас...
Тень пробежала по его лицу, но он заговорил довольно весело.
— Ну, что ж, я рад, что ты сочувствуешь мне. Да теперь уж и недолго тебе придется сочувствовать... А твой отец, вероятно, жив. Я следил за ним в трубу и видел, как он выбрался на берег.
— Неужели это правда? — вскричал я, и, когда он кивнул, с моего сердца точно камень свалился.
Но тут наш разговор был прерван криком:
— Парус! Парус!
— Где? — уже совсем другим, решительным и возбужденным, тоном крикнул капитан. — Все наверх! — скомандовал он. — Краммо, следи за парусами. Зюд-зюд-вест! Рулевой, зюд-зюд-вест. Стрелки, по местам! Выдать людям рому! В чем дело?
Этот вопрос был обращен ко мне таким резким тоном, что я сам испугался своей смелости. Капитан был так занят своими распоряжениями, что я дернул его за рукав, чтобы привлечь его внимание.
