Скинув рюкзак, он вытащил из бокового кармана здоровенный фонарь.
«…пока главное не переломать себе руки и ноги в этом подземном лабиринте».
— Ну что ж, пойдем, посмотрим на ворота.
— Да, — согласился аспирант. — Жирес с Анитой, должно быть, уже там.
Выйдя из комнаты, профессор повел из стороны в сторону лучом своего фонарика, высвечивая черные, словно вырезанные в эбоните, стены туннеля, ведущего к воротам подземного города. Его опасение споткнуться было напрасным, пол туннеля оказался идеально ровным — ни трещинки, ни выбоинки. Еще одна загадка марсиан. А сколько было таких загадок! И все они оставались без ответа, потому что в города, где еще сохранилось население, людей не пускали, а пустующие города по большей части были разграблены еще первыми переселенцами-землянами несколько сотен лет назад.
— Анита, Жорес? Где вы? — позвал аспирант, чуть обогнав профессора.
Неожиданно фонарик высветил странную фигуру. Человек в белом костюме сидел на корточках, склонившись, словно что-то рассматривал на полу.
Аспирант замер как вкопанный, уперев в него луч фонарика. Профессор тоже остановился, недоумевая. А потом сердце его отчаянно забилось. Неужели кто-то опередил его, и теперь ему придется делиться с кем-то деньгами, славой?
— Жорес, что за дурацкие шутки?
Человек в белоснежном костюме неожиданно повернулся, и, когда луч фонарика коснулся его лица, оба, и аспирант, и профессор, разом закричали от ужаса.
Может быть, создание, оказавшееся перед ними, и было когда-то человеком, но теперь оно изменилось — лицо превратилось в лик мумии, обрамленный шевелюрой длинных седых волос. В глубоких впадинах ярко горели алые огоньки хищных глаз, а рот скалился в улыбке. Но не это было ужасно, и даже не то, что белоснежный костюм неведомой твари покрывали свежие брызги алой крови, а то, что существо широко улыбнулось, выставив напоказ ряд фарфоровых зубов, больше похожих на клыки хищника, и произнесло утробным голосом:
— Что ж… Добро пожаловать в мои владения. Меня зовут Руслан.
А потом он взмахнул белой тростью с набалдашником в виде старинного космического корабля и, шагнув в сторону, изящным жестом, пригласил их во тьму — в чрево марсианского города.
А на разбой
Берешь с собой
Надежную *censored*у,
Потом — за грудь
Кого-нибудь
И делаешь варшаву [1]
В. Высоцкий «Вот раньше жизнь…»
У двери бункера Пятак тормознул. Омерзительная дверь. Грязно-зеленая, покрытая плесенью, ничуть не отличающаяся от других таких же. Их тут на каждом этаже штук по сто, а то и больше. Вроде бы нужно постучать, но прикасаться противно… К тому же Пятак вспомнил лица друзей-приятелей и ему стало тошно. Не люди, а настоящие уроды. Впрочем, никто из них нормом изначально не был, так что нечего сопли жевать. Поскольку, будь они нормами, то и жили бы на верхних уровнях Санкт-Москоу, а не в трех километрах вниз от престижных кубалов. Но, конечно, и мутами их назвать нельзя: у каждого две руки, две ноги, одна голова — это уже норм. Только кому-то повезло побольше, кому-то поменьше, и к тем, кому больше повезло, Пятак не относился.
