Решено было пригласить гостей и повеселиться на славу. «Кто лучше всех встретит Новый Год — тот будем самым счастливым, — объясняла Надежда, накрывая на стол. — Давайте загадаем!»
Аппетит гостей ни шёл ни в какое сравнение с Дунькиным. Салаты и закуски больше перемяли, чем съели. Ночью, проводив гостей, Надежда принялась убирать со стола. Большое блюдо с холодцом не помещалось в холодильнике, и она решила оставить его до утра на столе, прикрыв лёгкой пластмассовой крышкой. Будет чем позавтракать…
Наступило утро. Оксана, которой не терпелось посмотреть, какие подарки оставил Дед Мороз, поднялась раньше всех. Слышно было, как она прошлепала босыми ножками и зашуршала под ёлкой, как ёжик.
— Баба, баба, Дунька, смотри! — взволнованно зашептала вдруг Оксана. — Дунька, лучше всех!
— Что — лучше всех, Оксана?
— Лучше всех встретила Новый Год!
Надежда знала по опыту, что её могут обмануть любые предчувствия, кроме дурных. И точно: Дунька лежала посреди праздничного стола в блюде с холодцом. Она съела, сколько могла — а могла она много, — остальное же сгребла в кучку и спала невинным сном, обхватив лапами лучшую в мире подушку.
Надежда почувствовала, как мгновенная ярость поднялась волной и ударила в голову: убить гадину! Детям есть нечего! Рука сама собой поднялась, чтобы схватить негодяйку и вышвырнуть на мороз… и зависла в воздухе.
На Дунькиной морде было написано счастье.
Надежда задумалась. А ведь у неё, у Дуньки, тоже есть своё представление о счастье. Счастья, как ни странно, хочется всем. И находится оно здесь, в этом блюде. Поднятая для удара рука поскребла нерешительно в затылке и шлёпнула кошку по заднице, показывая направление полёта. Дунька мухой слетела со стола и до вечера не высовывала носа из-под ванной, демонстрируя несомненное знание поговорки «знает кошка, чьё мясо съела».
Добытые продукты пошли Дуньке на пользу: она расцвела, как китайская роза. Мордашка залоснилась чёрным бархатом, глазки заголубели. Она стала много воображать о себе. Теперь ей нравилось возлежать в прихожей на тумбочке среди меховых шапок и пуховых шарфов. Слившись с пуховой массой, она дремала, свернувшись клубочком, и блестящий мех великолепного качества вводил гостей в заблуждение: Дуньку неоднократно пытались примерить в качестве норковой шапки. За что и получали соответственно.
— С такой кошкой собаки не надо! — прихлёбывая валерьянку, уверяла очередная гостья после очередной «примерки»
