К вечеру Алексей освободился, но домой не пошел. Середина мая — лучшее время в Петербурге! Уже тепло, и первые листья радуют глаз. Темнеет поздно, начались белые ночи. Дети ждут папашу, и Варенька соскучилась, но нельзя… Лыков явился на одну из секретных квартир Департамента, записанную за ним, и стал готовиться. Час назад он выяснил через адресный стол местожительство Римера. Для этого сыщику пришлось одеться курьером. Тайный советник проживал на Сергиевской улице, в роскошном доходном доме Бутурлиной, больше похожем на дворец. Вместе с Римером на площади были прописаны камердинер, лакей и кухонный мужик. Ни одной женщины! Ну, это даже лучше, учитывая планы коллежского асессора.
Тщательно приклеив бородавку и отладив кудрявый парик, Алексей вышел на улицу. В одиннадцать часов вечера он вошел в парадное. Сказал швейцару, что пакет для его превосходительства, срочно, лично в руки. Курьерская фуражка с кокардой сделала свое дело — толстый швейцар тут же пропустил его.
Дверь квартиры открыл плечистый дядя с нехорошим прищуром. Но сразу посторонился, завидев «черную шапку»,[8] — выходит, это здесь дело привычное. Пока все шло, как задумал сыщик.
— Где расписаться? — деловито спросил верзила.
— А вы изволите быть его превосходительство тайный совет ник Ример? — ядовито осведомился «курьер».
— Поумничай у меня! — огрызнулся дядя, судя по грязной жилетке — лакей. — Превосходительству я передам. Много тебе чести их беспокоить.
— Велено вручить лично в руки, — флегматично сообщил Лыков, глядя в потолок.
— Накось вот тебе двугривенный и вали отседова.
— Начальство сказало: об этот раз в руки. Из самого Берлину! Видать, что-то шибко важное.
Лакей несколько секунд размышлял, потом крикнул через плечо:
— Пахом!
Вышел второй детина, еще выше первого. Он был в ливрее и даже с цепочкой под ней. Ага, камердинер!
— Чево тебе?
— Покарауль этого, а я барина приведу. Вишь, не дает! Важное что-то…
Пахом вздохнул, словно ему поручили ворочать камни, и пристроился возле «курьера». Едва его товарищ скрылся в коридоре, Лыков сразу напал. Получив молниеносный удар в горло, богатырь захрипел и рухнул на колени. Над самым полом коллежский асессор подхватил его и аккуратно уложил вдоль стены. Нужно было срочно найти третьего. Камердинер с лакеем больше смахивали на телохранителей, нежели на прислугу. Лыков бесшумно проскользнул в кухню. Там спиной к нему сидел крепыш в кубовой рубахе (что ж они все здоровые такие!) и хлебал тюрю. Удар в висок! Парень слетел с табурета. На этот раз сыщик ловил не его, а мебель, и все опять обошлось без шума. Едва он успел вернуться в шинельную, как в коридоре послышались шаги и голоса.
