Необыкновенные приключения школьника Бобки, который изобрел летающий стул | страница 9
— Не огорчайся, — шептал он, — тебе отрубит голову не кто попало, а самый знаменитый императорский башибузук, на самом восходе солнца, в самом прекрасном месте — на площади Небесного Счастья. Знаешь, как всё это будет красиво выглядеть!
Глава восьмая
ПЛАН СПАСЕНИЯ
«Нет уж, братцы, — думал Бобка, сидя в Башне Счастливчиков, Готовящихся к Смерти. — Лучше уж пусть всё выглядит не так красиво, да чтобы с головой остаться…»
В Синеносии самым большим счастьем считается быть казнённым по приказу императора — примерно как у нас выиграть машину «Волгу» по лотерее. Поэтому в Башне Счастливчиков, Готовящихся к Смерти, куда посадили Бобку, было совсем непохоже на тюрьму. Там играла весёлая музыка, слуги подавали Бобке роскошные кушанья, а императорский портной даже снял с Бобки мерку, чтобы сшить ему специальные роскошные одежды из голубого шёлка.
И слуги, и портной, и сторожа у двери — все смотрели на Бобку с завистью. «Повезло человеку, — говорили они друг дружке. — Какой-то школьник — и уже такая честь!»
Конечно, будь Бобка синеносцем, ему было бы хорошо и весело, как настоящему счастливчику. Но Бобка синеносцем не был — и ему было совсем невесело. Он хотел даже поплакать, но тут появился Шильдик, который всё это время прятался у Бобки в кармане, превратившись на всякий случай в муху.
— Нечего нюнить, — сказал Шильдик решительным голосом. — У нас ещё есть помощник — Червячок-Гнильцо. Надо его срочно вызвать — и дело в шляпе! Говори волшебные стихи.
Бобка немного подумал и сказал:
Но никто не появился. Тогда Бобка ещё подумал и сказал:
Но опять никто не появился. И тут Бобка с ужасом понял, что волшебные стихи он забыл. «Неужели не вспомню, неужели не вспомню», — волновался Бобка. От потения он даже взволнел. То есть я хотел сказать, от волнения он даже вспотел. Но и это не помогло. Волшебные стихи не вспоминались — хоть убей. Шильдик волновался тоже, но помочь не мог: всем известно, что собаки плохо запоминают стихи, особенно волшебные. Наконец Бобка в отчаянии стукнул себя кулаком по лбу и выругался:
— Стой! Стой! — завопил вдруг Шильдик, как будто ему слон на хвост наступил. — Укуси Кусаку! Так ведь звали профессора, про которого говорил Червячок-Гнильцо!
