Букет из народных преданий | страница 22
А что ж с той прялочкой золотой?
Дальнейших песен напев какой?
Как в третий раз напев проиграл,
так прялки с тех пор никто не слыхал
и не увидел!
СОЧЕЛЬНИК
С О Ч Е Л Ь Н И К>{10}
I
Окна окованы тьмой и морозом,
в хате теплынь и уют;
бабка клюет перед печкою носом,
девушки пряжу прядут.
«Прялка, быстрей! Веселее жужжанье!
близок рождественский пост к окончанью,
скоро и святки придут!»>{11}
Любо работать девице красной
в зимние хмурые вечера;
знает – старанья ее не напрасны,
верит — придет и ее пора.
Явится молодец за прилежной,
молвит: «Красавица, выйдь за меня!
будешь супругой моею ты нежной,
верным супругом твоим буду я.
Я тебе мужем; ты мне женою,
брачный венец нас с тобою ждет!»
Та, что над пряжи клонилась волною, —
глядь — уж для свадьбы рубашки шьет.
«Прялка, быстрей! Веселее жужжанье!
близок рождественский пост к окончанью,
скоро сочельник придет!»
II
Ой, ты, щедрый вечер
святочных гаданий,
кому исполненье
принесешь желаний?
Хозяину — хлеба,
коровам — кормежку,
петух — чеснок любит,
курам — горсть горошку.
А моя девичья
душа молодая
чего-то иного
желает, гадая.
У темного леса
над старой плотиной
столетние вербы
склонились с повинной.
Одна верба круто
над землей склонилась,
где синее озеро
подо льдом укрылось.
Тут, говорят, в полночь,
при лунном сияньи,
в проруби девице
суженый предстанет.
Не страшна мне полночь,
к ведьмам нету страху;
прорублю я прорубь
топором с размаху.
Погляжу я в прорубь
ровно к полуночи,
суженому тихо
загляну я в очи.
III
Мария с Ганной — двое подружек,
обе как розы весенней цвет:
какая краше, какая лучше,
сразу на это не дашь ответ.
Эта ли к молодцу обернется —
ради нее хоть в огонь готов!
Только вторая ему улыбнется,
нету у него для сравненья слов.
Полночь настала. В глуби небесной
вспыхнули звезды. Полночь тиха,
звезды вкруг месяца скучились тесно,
словно овечки вокруг пастуха.
Ночь наступила — мать над ночами,
ночь рождества, путеводной звезды;
снег вкруг деревни искрится лучами,
по снегу — к озеру видны следы.
Над полыньею одна в душегрее,
встала другая подле нее:
«Ганнушка, Ганна, скажи мне скорее,
что ты там видишь, сердце мое!?»
«Ах, там в тумане, — с открытою дверью
мнится мне Вацлава домика вид —
вот прояснело, вижу теперь я,
там на пороге парень стоит.
В темнозеленом кафтане он, молод,
шапка надвинута набекрень,
к ней мной дареный букетик приколот,
Господи! Это ж — Вацлава тень!»
Быстро вскочила в жарком порыве,
стала над низко склоненной другой:
