Тем не менее каждый раз, когда Лео получал аванс за минуту до того, как отвергнуть его, или минуту спустя после отказа, он не мог не испытать двойственное чувство: радость ощущать себя желанным мужчиной, смешанная с гордостью за умение сохранять свою верность жене и принципам без особых усилий.
(Даже сейчас человеческий ресурс, подогревавший в нем склонность к умеренному, но пунктуальному мастурбированию, которой отличаются все мужчины средних лет, составляла армия всех милых дам, которым он сказал «нет».)
Вот какими чувствами был обуреваем Лео, сжимая в руках открытое письмо, намокшее от пота. Он был возбужден. Не потому, что двенадцатилетняя девчонка написала ему письмо (в ней не было ничего возбуждающего, так как и вообще в любой двенадцатилетней девчонке). Но было соблазнительно добавить в список своих виртуальных побед столь юное существо. Ощущение полной власти — вот что пагубно действует на многих успешных мужчин. Лео как будто говорил себе: не только медсестры, не только студентки. Ты можешь обладать всеми ими…
Но именно поэтому, когда он решился наконец извлечь письмо из конверта, Лео был разочарован, обнаружив маленькую записочку на французском языке следующего содержания:
«Месье Понтекорво,
благодарю Вас за то, что Вы пригласили меня и моего Самуэля. Доброта вашей семьи делает особенно приятным наше пребывание здесь.
Искренне Ваша,
Камилла».
Не требовалось говорить на безупречном французском, чтобы понять, что язык, который использовала Камилла, более подходил для делового письма, нежели для личного послания. Официозный французский и, следовательно, менее всего подходящий к случаю. Да и вообще само послание было излишней формальностью. Не то чтобы Лео ожидал открытого признания в любви, но хотя бы благодарность за то, как он поставил на место своих невоспитанных сыновей. Не говоря уже о том, с каким профессионализмом и силой он спас ей жизнь.
Но зачем было подбрасывать эту бессодержательную записочку, без какого-либо признания, в ящик с его нижним бельем? Зачем было оставлять прокладку, испачканную кровью? Что все это, черт возьми, значит?
В конце концов Лео пришел к мысли, что ничего, абсолютно ничего. Просто девочка была немного рассеянна и смущена. А он повел себя как дурак, предавшись всем этим бесполезным размышлениям. Что еще можно ожидать от девчонки, которая обращается к родителям по-французски? Это была ее манера поведения. Она каждый раз прибегала к французскому, когда чувствовала себя неуютно. Она использовала этот язык в тот день с родителями, а теперь с ним. После того, как он увидел ее такой беспомощной, хрупкой…
