«Я отказываюсь брать на каникулы подружку своего двенадцатилетнего сына!»
«Не будь смешной. Что с ними может произойти? Они ведь знают, что рядом будет бдеть бешеная волчица, чтобы никто не покусился на невинность ее волчонка! Тебе не кажется, что вседозволенность неожиданно предоставляет некоторые стратегические преимущества? Как известно, запретный плод более сладок. Вседозволенность — отличная штука!»
«Дело вовсе не в том, позволять что-то или запрещать. Мне все кажется смешным и неправильным! И поведение Самуэля неправильное…»
«Уф, ты зациклена на определенных вещах…»
«Вспомни, сколько нам пришлось всего сделать, чтобы заслужить путешествие вместе…»
«И за это ты хочешь заставить платить Самуэля?»
«Никого я не хочу заставлять платить. Я имею в виду другое. Он должен понять цену некоторых завоеваний».
«Завоеваний? Ты хочешь сделать из него Христофора Колумба?»
«Ну почему с тобой нельзя поговорить серьезно? Повторяю: нам в свое время пришлось попотеть…»
«Только потому, что твой отец не хотел уступать. Если бы все зависело от него, тебя, подобно коню фараона, похоронили бы вместе с ним… Я спас тебе жизнь! Потом, это не моя вина, что Мейеру было лень проводить занятия и он передавал их мне. Да, в двадцать восемь я уже преподавал, я приходил на факультет со своей паутиной, как Дастин Хоффман, а ты была невинной студенточкой, в которую развращенный профессор запустил свои когти. Боже, как же ты заставила меня попотеть, дорогая! Твое удовольствие, я имею в виду, твою любовь…»
«Как ты груб!»
«Но ты понимаешь, что наше первое путешествие, не тайное, было свадебным путешествием?»
«Вот именно! Это было так прекрасно, незабываемое ощущение свободы…»
«Ты права. Наверное, Самуэль и Камилла должны пожениться».
«Прошу тебя, перестань. Я просто прихожу в отчаяние от того, что ты не принимаешь всерьез мои слова! Я так думаю: то, что завоевано на поле боя, приносит больше удовлетворения».
«Я знаю, что ты так думаешь. Ты мыслишь стереотипно. Если хочешь, запрем Самуэля в кладовке на год. Когда он выйдет на свободу, он будет полон жизни!»
«Перестань!»
«Хорошо, извини. Но мне сложно говорить серьезно о вещах, которые я не считаю серьезными!»
«Потому что ты из-за своего детского энтузиазма не задумываешься о насущных проблемах».
«О каких, например?»
«Шале недостаточно просторное. Там только одна ванная комната. Камилла — девочка-подросток сложный возраст: ей понадобится личное пространство. И нам и ей будет неудобно пользоваться одной ванной комнатой. И куда мы положим ее спать?»
