– Я сейчас «Скорую» вызову, – торопливо проговорила она.
– Нет-нет, спасибо, со мной все хорошо, – Глеб отвел ее руку и бросился к выходу.
А на ступеньках, перед изрезанной диковинным каменным узорочьем дверью храма, сидела старая женщина с рассыпавшимися по плечам седыми грязными космами. На ней была растянутая кофта неопределенно серого цвета и длинная цветастая юбка, из-под подола которой выглядывали грязные босые ноги.
Глеб порылся в кармане и достал несколько купюр. Благодаря вампирам без средств «русичи» не остались, но и раскидывать деньги налево и направо не следовало. Однако сейчас, в этот переломный момент, Глеб чувствовал острую необходимость пожертвовать – если не храму, то сидящей на его ступенях нищенке.
– Возьмите, – он протянул ей деньги.
Она быстро схватила купюры и сунула за пазуху. А потом взглянула на Глеба мутно-голубыми остановившимися глазами.
«Слепая!» – с ужасом понял парень.
Старуха молчала, но на лице ее было такое сосредоточенное выражение, словно она прислушивалась к чему-то неведомому, а потом вдруг вскочила и отпрянула от Глеба.
– Беги отсюда! – закричала она истошным голосом. – Беги скорее! Твои враги близко! Опереди их, не дай найти то, за чем они охотятся! Иначе будет беда лютая! И умоется земля кровью, и восторжествуют вороны, и придет дракон огненный!.. И придет смерть…
Нищенка договорила и рухнула на ступени, словно брошенная кукловодом кукла.
– Бабушка, с вами все в порядке? – Глеб, напуганный этим пророчеством, наклонился к женщине.
Та слабо застонала и лишь махнула рукой.
– Бабушка?.. О чем вы говорили?
Он постарался ее встряхнуть.
– Люди добрые! Что это делается! – вдруг раздался за спиной визгливый голос. – Матрешку в покое оставь, ирод окаянный!
– Я только хотел спросить у нее, о чем она говорила… Ей, кажется, стало плохо, – оглянулся Глеб на полную женщину с авоськой, застывшую рядом с ними.
– Спросить он хотел! – женщина презрительно фыркнула. – В другом месте сочиняй, сказочник! Матрешка наша от рождения слепая и немая! Ишь, говорила она ему что-то! Сейчас вот полицию позову! Уж они тебе скажут!..
Ждать разговора с полицией Глеб не стал, кинувшись прочь, в темноту парка, подальше от предательских фонарей.
Он хотел знамения и, похоже, его получил.
