— Боль? Вы можете ее испытывать? Честное слово, в это трудно поверить. Скорее, страдает ваша жалкая гордость!
— Черт побери, ты зашла слишком далеко! — проскрежетал Майлз. Рывком притянув ее к себе, он успел еще крикнуть: — Ну как, это то, чего ты добивалась? Ты этого хотела?
В следующее мгновение он схватил Патрицию за плечи и впился в ее губы безжалостным грубым поцелуем.
Патриция намеренно спровоцировала Майлза на эмоциональный порыв, но сейчас чувствовала себя как ребенок, не сумевший справиться с костром в лесу. Его поцелуй был наполнен долго сдерживаемым чувством. Голод, сверкавший в его глазах, граничил со звериной похотью.
Майлз жадно пил сладкий нектар искупления за долгие месяцы бесплодных поисков. Он целовал ее требовательно и грубо, насыщая атмосферу этой жаркой схватки отчаянным желанием.
Патриция рванулась, чуть не задохнувшись в его объятиях, но Майлз принял это за попытку освободиться и сжал ее плечи еще сильнее. Она поняла, что ошибалась, считая его бесчувственным, но в этом порыве не было и намека на нежность. Казалось, он никогда уже не пожелает выпустить свою добычу на волю. Девушка даже не пыталась сопротивляться — это было бесполезно — но и не отвечала на поцелуй, предоставив первобытному охотнику делать со своей жертвой все, что ему вздумается.
Когда он разжал объятия, Патриция почувствовала нешуточное головокружение, но у нее хватило присутствия духа, чтобы встретиться с ним вызывающе-разгневанным взглядом. Она инстинктивно занесла руку для пощечины, но Майлз, живо разгадав этот маневр, перехватил ее запястье. Некоторое время они пожирали друг друга глазами, обуреваемые слишком сильными чувствами, чтобы говорить. Затем он снова притянул Патрицию к себе и поцеловал.
На этот раз она попыталась сопротивляться. Но его губы уже не мстили. К своему смятению, Патриция вдруг обнаружила, что новая тактика рождает в ней отклик, глубокое влечение к чему-то почти безнадежно забытому, затерянному в тайниках ее опустевшей души. И тут она испытала какой-то животный страх. Рванувшись, она сумела оттолкнуть Майлза. Их противостояние возобновилось. Он дышал тяжело и неровно, волосы его растрепались, и темный завиток упал на открытый лоб. Теперь в этом мужчине не было ничего общего с тем немногословным строгим джентльменом, что доставил ее сюда из Франции сегодня утром.
— Как вы посмели?! — в бешенстве воскликнула Патриция. — Вы думаете, мне нужны ваши мерзкие поцелуи?
