Белояннис разоблачает версию о том, что греческие эмигранты, живущие в Советском Союзе и странах народной демократии, якобы готовятся напасть на Грецию и обучаются там военному искусству.
Белояннис говорит о внешнеполитической линии КПГ, направленной на укрепление мира и дружбы между народами. Каждая политическая партия имеет свою внешнеполитическую программу. Буржуазные партии не все придерживаются одинакового мнения относительно их внешней политики. Некоторые ориентируются на США, а другие балансируют между США и Англией.
Мы также имеем нашу собственную внешнеполитическую программу. Мы считаем, что новая война, в которую может быть вовлечена Греция, принесет нашей стране только разрушения. В силу этого в интересах Греции ей следует оставаться вне военных авантюр. Мы также убеждены, что агрессивная политика США наносит ущерб Греции, ее независимости.
Я придерживаюсь того мнения, что нельзя допустить того, чтобы в новой войне Греция была бы на стороне противников Советского Союза. Мы не имеем никаких противоречий с Советским Союзом и именно ему обязаны своей свободой. Если бы 15 миллионов советских трудящихся не пожертвовали своей жизнью во время последней войны, Европа, возможно, и сейчас стонала бы под сапогом гитлеровцев. Такова, по нашему мнению, политика, которой должна следовать Греция. Кто может рассматривать эту политику как политику предательства? Именно в рамках этой политики служения интересам Греции мы следим за политической жизнью нашей страны и проявляем интерес ко всем событиям как в политическом, так ив социальном плане и, естественно, к возможной подготовке войны в нашей стране.
Для нас вообще важно знать, что происходит за кулисами политической и социальной жизни страны. Каждый политический деятель любой другой партии имеет свободный доступ в кафе Захаратоса или в кулуары парламента. Там, беседуя с другими, он может составить себе мнение по всем упомянутым вопросам. Мы, поскольку живем в нелегальных условиях, вынуждены получать такую информацию другим способом. Как я уже объяснил на предыдущем процессе, между этой реальностью и обвинением нас в шпионаже дистанция огромного размера.
Я коснусь теперь другого вопроса, — говорит Белояннис. — Каковы же новые документы, обнаруженные после предыдущего процесса и на основе которых организован настоящий процесс? Одно из основных обвинений сводится к тому, что «мне принадлежали» радиопередатчики. Но для того чтобы руководить работой радиопередатчиков, надо было бы по меньшей мере хоть один раз побывать в местах, где они установлены. То, что здесь было сказано о моем так называемом посещении дома в Каллитее, ничего не доказывает. Только один Аргириадис заявлял, что я был там один раз и что он меня узнал позднее по расклеенным на стенах фотографиям. Аргириадис был довольно долгое время вместе со мной в одной камере в тюрьме Акронавплион. Я поэтому думаю, что он мог бы меня узнать без того, чтобы воспользоваться фотографией на улице. Заявление Аргириадиса, несомненно, объясняется его трусостью.
