В целом ряде лагерей созданы отделения «Русской трудовой национальной партии» (РТНП) и «Боевого союза русских националистов». Эти организации опубликовали свои программы и проводят агитационную работу по вовлечению пленных в эти организации. Им предоставляются льготы — работа с оплатой вне лагеря.
Учитывая предстоящую оккупацию Кавказа, для оказания помощи вермахту в установлении немецкой администрации и в организации борьбы с партизанами совместно с лидерами белогвардейских националистических организаций Грузии, Азербайджана, Армении и Северного Кавказа начали создаваться «национальные комитеты», а при них — воинские формирования из военнопленных и перебежчиков». Заканчивая свое сообщение, Готцель сказал: «Конечно, все эти меры могут со временем позитивно сказаться и на нашей деятельности. Но ждать в ближайшее время коренного перелома не приходится. Тем более что у вас, по существу, штучная работа и по специфике нашего статуса мы зависим от заданий штабов армии, которая находится в постоянной динамике противоборства с противником. Поэтому надо надеяться на свои силы, на свое мастерство».
Я тоже скептически оценивал меры правительственных чиновников в приобщении военнопленных к политической деятельности. Я понимал, что здесь нужна какая-то иная, привлекательная идея, лозунг или призыв каких-то авторитетных людей, которые могли бы зажечь, начинить пленных чем-то новым и меняющим их самосознание.
Продолжая свою вербовочную работу, я неожиданно встретился и беседовал в пересыльном лагере Смоленска с военнопленными 2-й ударной армии, которая была окружена и разбита в новгородских лесах, а ее командующий генерал-лейтенант Власов добровольно сдался в плен. Его поместили в особый лагерь, принадлежащий абверу.
В первые же дни пребывания в лагере Власов в беседе с представителями абвера заявил, что готов принять участие в борьбе против Советского Союза на стороне немцев. 3 августа 1942 года он обратился к германским военным властям с письмом, в котором предлагалось для борьбы с Советской властью приступить к созданию русской армии из советских военнопленных и белогвардейских формирований.
Письмо, которое мы читали в абвере, заканчивалось такими словами: «Это мероприятие легализует выступление против России и устранит мысль о предательстве, тяготящую всех военнопленных. Мы считаем своим долгом перед фюрером, провозгласившим идею создания новой Европы, довести вышеизложенное до сведения верховного командования и тем самым внести свой вклад в дело осуществления упомянутой идеи».
