— Вон там... вон у того бревна, видите?
Я посмотрел туда, куда он указывал. Поверхность воды была как запыленное зеркало, и ничего особенного я не увидел. Но Мак-Турк видел. Он поднял лук и снова выстрелил, и вот уже вторая рыба всплыла на поверхность, нанизанная на древко стрелы. Мак-Турк трижды стрелял при мне таким образом, но я ни разу не видел рыбу до того, как она всплывала на поверхность со стрелой в спине. Многолетняя практика баснословно обострила его зрение, и он успевал увидеть едва заметную тень под водой, определить направление движения, сделать поправку на преломление и выстрелить до того, как я вообще что-либо замечал.
Когда мы вернулись к отмели в основное русло, где стоял наш ялик, Мак-Турк ненадолго оставил нас одних, и мы с Бобом, чтобы скоротать время, стали искать черепашьи яйца, но безуспешно, и тогда я решил искупаться. Дно реки, полого понижаясь, длинной отмелью уходило в воду и лежало не глубже шести дюймов от поверхности. Место выглядело вполне безопасным для купания, и вскоре Боб присоединился ко мне. Некоторое время спустя, забравшись по отмели чуть подальше в реку, он подозвал меня к себе и с гордостью указал на какие-то большие круглые ямы в песке. Сядешь в такую вот ямину, погрузишься по подбородок в воду — и чувствуешь себя словно в самой природой созданной ванне. Мы с Бобом выбрали себе по яме, разлеглись в них и — трулля-ля! — весело запели. Кончив купаться, мы, как два слабоумных, запрыгали по песку, чтобы обсушиться. Только мы начали одеваться, как появился Мак-Турк, и я принялся расписывать ему отмель — мол, какое это чудесное место для купания.
— А те ямы, что нашел Боб, нарочно лучше не придумаешь, — сказал я. — Сидишь в воде как раз по подбородок.
— Ямы? — переспросил Мак-Турк. — Какие ямы?
— А те, что в песке, вроде кратеров, — пояснил Боб.
— Вы в них сидели? — продолжал допрашивать тот.
— Ну да, — ничего не понимая, отвечал Боб.
— А что, они какие-нибудь особенные? — спросил я.
— Да нет, если не считать того, что они сделаны скатами, — отвечал Мак-Турк, — и если бы вы уселись на ската, вы бы и без меня узнали что к чему.
Я взглянул на Боба.
— А они большие? — нервно спросил он.
— Да обычно как раз умещаются в яме, — ответил Мак-Турк.
— Господи боже! Я сидел в яме чуть ли не с ванну величиной! — воскликнул я.
— Ну да, бывают и такие, — сказал Мак-Турк.
К ялику мы возвращались в молчании.
Когда мы двинулись обратно вверх по течению к Каранамбо, река под закатным солнцем превратилась в сверкающую дорожку из расплавленной меди, над ней белоснежными цаплями плыли облака. В тихих затонах играли рыбы — внезапный всплеск, золотистые круги по воде. Наконец ялик, тарахтя мотором, обогнул последнюю излучину и протискался к своему месту посреди необычной флотилии, собравшейся в бухточке; мотор почихал и затих, над рекой вновь воцарилась тишина, которую нарушали лишь хриплые крики больших жаб на противоположном берегу .
