Мистер Джексон бросил взгляд через плечо и обратился к мрачному дворецкому: «Попрошу вас… немного соуса… совсем чуть-чуть… я решился, в конце концов, затем, пробуя соус, он заметил: Говорят, она подыскивает себе дом. Собирается жить здесь…»
«Я слышала, что она хочет развестись!» — выпалила Дженни.
«Надеюсь!» — воскликнул Ачер.
Это слово прозвучало, подобно выстрелу в уютной и спокойной атмосфере гостиной Ачеров. Миссис Ачер слегка приподняла брови, что означало: «Дворецкий!»; и молодой человек, считавший дурным тоном выносить на публику обсуждение столь деликатных вопросов, поспешил сменить тему разговора и рассказал о том, как прошла его встреча с миссис Мингот.
После обеда, согласно давнишней семейной традиции, миссис Ачер и Дженни принесли в гостиную длинную шелковую дорожку и, пока мужчины курили в библиотеке, уселись вышивать. Они работали при свете карцельской лампы, на которой был выгравирован глобус; сидя напротив друг друга за столом из розового дерева, под которым помещался шелковый зеленый мешочек, они не спеша вышивали дорожку полевыми цветами. Дорожкой этой предполагалось накрыть сверху «парадное кресло», стоявшее в гостиной еще с тех времен, когда миссис Ачер была совсем юной.
Пока дамы занимались рукоделием, выполняя этот особый ритуал, Ачер усадил мистера Джексона в кресло рядом с камином в готической библиотеке и угостил его сигарой. Мистер Джексон с наслаждением утонул в кресле и закурил, вполне доверяя вкусу Ачера (ибо сигары покупал Ньюлэнд). Вытянув худые ноги поближе к огню, он молвил:
«Говорите, секретарь просто помог ей бежать, мой друг? Гм, в таком случае, он продолжает помогать ей, несмотря на то, что с тех пор прошел целый год. Кто-то подтвердил, что они живут вместе в Лозанне».
Ньюлэнд покраснел. «Живут вместе? Ну и что из того? Кто смеет считать ее жизнь конченой, если она сама так не считает? Мне претит лицемерие людей нашего круга, способных похоронить женщину ее возраста, только из-за того, что муж ее не вылезает из борделей!» Он замолчал и отвернулся, закурив сигару.
«Женщины должны быть свободны, как свободны мы, мужчины», — заявил он, сделав открытие, значение которого он тогда недооценил из-за того, что был крайне раздражен.
Мистер Джексон вытянул ноги поближе к огню и презрительно свистнул.
«Ну, — сказал он после непродолжительной паузы, — досталось же от вас графу Оленскому! Но вообще-то он и палец о палец не ударил, чтобы заполучить обратно свою женушку!»
