Девушки презрительно фыркали, выражая свое отношение ко всей этой суете, но Фелисити в какой-то момент поймала себя на том, что ей нравится серебристое шелковое платье со шлейфом, издающим при ходьбе удивительно приятный шорох. Проведя ладонями по богато украшенному парчовому лифу, она испытала приятное волнение. Адела влезла в зеленое шелковое платье с турнюром, выгодно подчеркивавшее цвет глаз и придававшее фигуре некоторую округлость, а контурам плавность, подошла к псише,[14] уткнула кулачок в костлявое бедро и удрученно вздохнула.
На первом балу Адела танцевала так, что расстроенный партнер в конце концов спросил:
— Неужели вы уже устали от танцев?
— Да, — ответила она откровенно. — Есть люди, которым по душе более интеллектуальные занятия, чем сомнительное искусство перемещения по залу по бессмысленной, определенной заранее схеме.
Фелисити танцевала грациозно, и партнером ее чаще других становился Перси Рэндольф, высокий, широкоплечий, симпатичный блондин с волнистыми волосами и прямым носом. В костюме из тонкой шерсти, с широким золотистым шарфом на шее он выглядел изящным и утонченным, а еще ей нравилось вдыхать задержавшийся в его одежде запах трубочного дыма и ощущать под пальцами движение тугих мышц предплечья.
Из-за плеча партнера Адела оглядывала зал. Почему Фелисити так, словно демонстрирует изгиб шеи, отводит голову, чтобы посмотреть на Перси? Почему так часто улыбается? Тонкие пальцы подруги лежали на плече Перси и чувствовали себя там совершенно уютно, как, впрочем, и его широкая ладонь на ее узкой талии. Дважды Адела, извинившись, выходила на террасу, где стояла, стиснув зубы и постукивая по ладони туго свернутым шелковым веером.
— Что ж, — прошептала она в темноту, — ты знала, что этот день придет.
Потом, уже в их общей комнате, Адела, глядя, как Фелисити расчесывает волосы, внезапно произнесла:
— Он тебя не стоит.
Фелисити на мгновение замерла:
— Что?
— Перси. — Адела впилась в нее взглядом, как приготовившийся к нападению ястреб. — Не ценит тебя.
— А по-моему, очень даже ценит.
— У него гнусные намерения.
— Адела!
— Я вижу, как он смотрит на тебя.
— Мне нравится, как он на меня смотрит.
— Держу пари, он даже не заметил, какие тонкие у тебя запястья.
— Запястья?
— Он так доволен, когда ты ему улыбаешься. Должен быть благодарен.
— Адела, что на тебя нашло?
— Он тебя не любит.
— Ты ревнуешь?
Адела осеклась. Затянула потуже шаль на плечах. Фелисити потянулась к ней, но Адела отвернулась.
