— Это ваша дочь нарисовала? — Он указал на ярко-розовый рисунок. По завитушкам, напоминавшим штопор, и треугольным платьям на фигурках он догадался, что это изображены маленькая девочка и ее мама.
— Да, — с гордостью произнесла она, — это я, Кейти, наша собака и…
Дерек выжидательно взглянул на нее.
— И кто?
— Мой муж, Том. — Она подняла на него глаза, затем отвела взгляд. — Он умер. Дочка не помнит его, она думает, что он ангел на небесах.
Неожиданно Дерек почувствовал себя виноватым. Овдовевшая женщина хочет только взять ребенка и вернуться домой. Он не знал, был ли Том Гарретт ангелом, но сегодня он не уберег свою семью. И в отсутствие ангела-хранителя, осознал Дерек, это станет его заботой.
Он откашлялся и перевернул лист.
— Вашей дочери некоторые слова не нравятся? — Он указал на строчки, где некоторые слова были обведены кружком, другие — квадратиком, а третьи вовсе зачеркнуты. Тори, например, предпочитала закрашивать букву «О» и кружочки в «В», «D» и «Р».
Его шутка вызвала у Мэллори улыбку, и она качнула головой:
— Она не умеет читать. Вот почему это выглядит так смешно.
Все женщины, которых Дерек встречал до сих пор, от души смеялись его шуткам. Только не Мэллори Гарретт. По крайней мере она хоть немного раскрепостилась в его присутствии. А вскоре она узнает, что он вовсе и не кусается.
— Поясните мне это место. — Он перевернул рисунок и снова вложил его в папку.
— Я ничего не поняла. Ведь я инспектор по кадрам, а не инженер. Ничего, кроме слов «совершенно секретно».
В комнате было жарко и душно, а она все продолжала ежиться и потирать руки. Он обратил внимание, что она не носила обручального кольца, но след от него на безымянном пальце свидетельствовал о том, что когда-то оно было.
— Расскажите, пожалуйста, что поняли. — Его голос смягчился. — Я хочу как можно скорее отправить вас домой.
Это была уловка, и она наверняка догадалась об этом. О, конечно, они с Лоренсом не играли в «плохой — хороший коп», чтобы вырвать у нее признание. Нет, ему не хотелось, чтобы она ушла навсегда. У него не было опыта общения с мамашами, еще меньше — с их детьми, но в этой женщине что-то тронуло его сердце. То, как она переживала и волновалась из-за любой возможной угрозы своей дочери, которая так была похожа на его младшую сестру. Беззащитность Мэллори Гэрретт вызывала в нем сострадание. И он не отпустит ее, пока не разберется во всем.
Мэллори тяжело вздохнула и оперлась на стол.
— Кажется, должен производиться какой-то запуск, — постаралась она вспомнить. — Он назначен на послезавтра. Все.
