«Однако эта попытка наладить нормальную жизнь в стране не увенчалась успехом, Птолемеи боролись с засильем чиновников бюрократическими же методами. Существование громоздкой машины управления приводило к перенапряжению экономики. В I в. до н. э. продолжается ухудшение сельскохозяйственного производства: почвы заболачиваются, земледельцы бегут, происходит обесценивание денег и, как естественное следствие, усиливаются злоупотребления местного аппарата..»
«Присоединение Египта к Риму являлось прежде всего следствием внутреннего ослабления этой некогда сильнейшей державы Средиземноморья»[178].
* * *
Лишь бегло коснемся мы социально-экономических отношений в царстве Селевкидов; основу этих отношений, как и в Египте, составляла эксплуатация автохтонного сельского населения, осуществлявшаяся сходными методами. Как и в Египте, обладавший божественными прерогативами царь считался собственником земли, ее богатств и продуктов труда обрабатывавших ее земледельцев. Как и там, земли делились на царские, т. е. непосредственно принадлежащие царю, и уступленные, к каковым относились дарственные поместья, а также земли, находившиеся в распоряжении городов, военных поселений и храмовых общин. Как и там, доходы, получаемые от сельского хозяйства, составляли основу могущества царя, а также власти и благосостояния греко-македонской верхушки общества. Однако конкретные формы социальных отношений в царстве Селевкидов существенно отличались от того, что мы видели в Египте.
Прежде всего в силу необычайной гетерогенности царства Селевкидов, составлявшего причудливый конгломерат из многих стратегий (сатрапий), сильно отличавшихся как по этническому составу, так и по уровню развития своей экономики, здесь исключалась возможность единого административно-бюрократического аппарата, подобного тому, который был создан Птолемеями в Египте. Существовавшая там практика заключения индивидуальных контрактов с крестьянами была здесь практически неосуществимой. В царстве Селевкидов определенная сумма налога устанавливалась для общины (деревни) и община как целое отвечала за выполнение налоговых обязательств, а то, каким образом эти обязательства распределялись между отдельными производителями, было для вышестоящих инстанций несущественно. Более того, в ряде областей царства Селевкидов — в Малой Азии, Сирии, Вавилонии — налог можно было платить не натурой, а деньгами.
Отсутствие разветвленного административного аппарата возмещалось у Селевкидов тем, что в качестве промежуточного звена между сельскими общинами и царской властью они использовали города, прежде всего новые греческие города, возникавшие, как мы видели выше, в большом числе на всей территории царства. Каждому городу приписывалась определенная территория близлежащей «хоры» (χώρα) — сельской местности, приписывалась в том смысле, что город становился ответственным за уплату этой территорией причитавшегося с нее налога. Таким образом, суммарный налог, который платил город царю, включал в себя как налоговые обязательства самого города, так и налог с приписанной к нему сельской местности. При отсутствии в данной области греческих городов аналогичные функции могли быть переданы военным поселениям — «катэкиям» (κατυίκιαι) или местным городским центрам; в ряде областей (например, в Вавилонии) эту роль выполняли храмовые городские общины (взаимодействие между местным жречеством и царской властью было, как правило, хорошо налажено). В случае неурожая царская администрация могла пойти на уступки и снизить установленную для данной территории сумму налога.
