Но еще большее значение, чем единообразие администрации и деловых отношений, имело сходство в образе жизни. Повсюду грек встречал те же формы городской жизни, с которыми он был знаком в Старой Греции. Везде существовали βουλή (народное собрание) и δήμος, везде имелись те же формы городского самоуправления и та же система выборов должностных лиц, гимнасиархов и жрецов. Правда, к греческим богам были добавлены новые — прежде всего это был Александр и представители правящей династии, — но формы богослужения и религиозные обряды оставались прежними.
Как и в Старой Греции, мальчики воспитывались в греческих учебных заведениях — сначала в частных начальных школах, а потом в гимнасиях. Греческая гимнасия в любой эллинистической монархии по-прежнему оставалась основой воспитания того, что греки называли παιδεία. Таким же неотъемлемым признаком городской жизни были спортивные игры и музыкальные или драматические представления.
Процесс эллинизации, захвативший огромные территории — от Сицилии и Южной Италии до Инда и от Нубии до берегов Амударьи, придал всему этому географическому ареалу известное единство, если не политическое, то, во всяком случае, экономическое и культурное. Сам факт этого единства был поразительным историческим феноменом, ибо он свидетельствовал об исключительной мощи и жизненности греческой цивилизации. Но это единство было единством греческого мира; греки же составляли в странах, вошедших в состав эллинистических монархий, лишь верхний слой населения — правда, слой, наиболее энергичный и деятельный, но все же значительно уступавший по своей численности народностям, оказавшимся под их властью. Взглянем теперь на другую сторону медали и зададим вопрос: насколько глубокой была эллинизация, обусловленная греческим ферментом в странах Востока? Иначе говоря, в какой степени эта эллинизация затронула местные, не греческие слои населения? На этот вопрос необходимо дать прямой и недвусмысленный ответ: она была не очень глубокой и далеко не всеобъемлющей. Прежде всего, она практически не коснулась сельского населения, Составлявшего большинство жителей Египта, Месопотамии, Ирана, Мидии, Армении и других стран, завоеванных Александром Македонским. Крестьяне этих стран продолжали трудиться при Селевкидах и Лагидах так же, как они грудились раньше при фараонах и персидских царях, сохраняя в основном прежний образ жизни и прежние обычаи и верования. Греки для них были новыми хозяевами — не больше, причем хозяевами пришлыми, говорившими на чужом языке и во многих отношениях более требовательными. В следующем разделе этой главы будет показано; что положение египетских крестьян при Птолемеях стало более тяжелым по сравнению с тем, каким оно было раньше. Для греческих администраторов эти крестьяне — λαοί — были всего лишь источником доходов; никаких попыток приобщить крестьян к греческой культуре не делалось; они не служили в армии и не принимали никакого участия в общественной жизни страны (этим они отличались от сельских хозяев Старой Греции, которые были связаны с определенными полисами и, как правило, были их гражданами). Греческий путешественник, отправлявшийся в поездку по странам Востока, общался по преимуществу с греками же: равнодушным взглядом смотрел он на этих λαοί, работавших на полях в стороне от дороги: ему не было до них никакого дела, как и им не было дела до него.
