Когда мы приехали вчера с Кристиной на дачу, поблизости я не заметила никаких машин. Значит, если исключить, что преступник знал о намерении Летневых заранее, он следил за машиной Кристины и подъехал к дому следом за нами. Но зачем ему нужно было несколько часов ждать на морозе или даже сидеть в наемной машине? Этого я не понимала. Может, он ждал, пока стемнеет, чтоб незаметно перебраться через забор? Но когда мы с Кристиной добрались до дачи, стало совсем темно. Преступник же ждал еще не меньше двух часов. Зачем? Я крутила так и этак возможные варианты и в конце концов пришла к выводу, что вымогатель знал о предстоящей вечеринке. Откуда? — напрашивался вопрос. Летневы никому о планируемых ими посиделках на даче не сообщали. Торжество было назначено на следующий день, то есть на сегодня.
И тут меня посетила совершенно дикая идея. Что, если все это подстроила Кристина? А что? Не такое уж нелепое предположение! С Хмельницким у нее роман, как мне кажется, Аркадий от нее погуливает, об этом она тоже не могла не знать или догадывалась, во всяком случае. Наняла бандита, который позванивал изредка им по телефону для того, чтобы создать соответствующий фон, а потом решила избавиться от своего любимого таким вот неординарным способом. Этот бандит отвез бы куда подальше Аркадия Васильевича, пристрелил бы его, и — поминай как звали. Все бы думали, что это натуральное похищение. Да еще я — свидетель. Я с тревогой и опаской покосилась на Кристину. Да, есть в ней что-то дьявольское. Такая вполне могла бы сыграть и страх, и дрожь, и удивление, и онемение.
— Останови здесь, — сказала я, мы были в двух кварталах от редакции, — пойду на работу.
— А как же твоя машина? — удивилась Кристина, притормаживая.
— Пришлю кого-нибудь за ней, — как можно беззаботнее произнесла я и открыла дверцу, — пока.
Я направилась назад, где вдалеке маячила машина Аркадия — он отстал от нас «на светофоре», — чтоб попрощаться с ним. Он увидел меня, и, прижавшись к тротуару, остановил свой «Ситроен». В эту секунду у меня под ногами вздрогнула земля, и какая-то сила опрокинула меня в сугроб. Черт, землетрясение! Я подняла голову и увидела, как в солнечных лучах, на высоте второго этажа сверкает, поворачиваясь во всех плоскостях, серебристое «Пежо». Потом на какое-то мгновение эта серебристая птица застыла в воздухе и стремительно рухнула на землю. Раздался еще один взрыв, менее слабый, чем первый, и после него сразу всю машину охватило пламя. Я, словно контуженная, а может, меня и вправду слегка контузило, лежала в сугробе и, ошалевшая от этого страшного фейерверка, смотрела, как Аркадий выскакивает из «Ситроена» и бежит к тому, что осталось от серебристого «Пежо».
