Я покопалась в памяти, но ничего не вспомнила. И тогда предположила другое: что, если Маринка была похищена кем-то из компаньонов или врагов ее парня? Наверняка ведь он не такой уж хороший, как она нам его обрисовала, если вспомнить о том, что в мужчинах наша Широкова попросту не умеет разбираться. Скорее всего, так оно и есть, и тогда все сразу становится гораздо понятнее. А чтобы узнать, кто же так хотел насолить хахалю Маринки, достаточно у нее самой об этом спросить…
Не успела я так подумать, как на дороге что-то показалось, и я едва успела затормозить, чтобы избежать столкновения с этим нечто. Как выяснилось, это был пожилой человек в потертом костюме с маленькой сумкой в руке. Он махал нам, прося остановиться.
— Шляются тут всякие посреди ночи, — недовольно забубнила Маринка, как только поняла, почему я так резко остановила машину. — Еще сейчас подбросить до города попросит, — зевнув, заметила она и снова прислонила голову к плечу Кряжимского, сидевшего впереди.
Я приоткрыла окно и спросила:
— Что вы хотите?
— Да мне бы до города, — замявшись, неуверенно ответил дядька. — Не подбросите? Уж битых два часа стою, а транспорта все никакого нет.
— Так что же вы в такую рань-то вышли, до утра подождать не могли? — поинтересовалась я, не рискуя сажать незнакомого в машину. — Утром-то доехать до места намного проще.
— Согласен, — устало вздохнул путник. — Только мне срочно в город надо, старуха моя в больнице лежит, к ней вот и спешу. Подвезите, будьте добры.
— Ладно, — согласилась я, немного подумав, — садитесь на заднее сиденье. Думаю, места всем хватит. — После этих слов я повернулась к своим коллегам и попросила: — Маринка, потеснись немножко.
— Ага, разбежалась, — недовольно буркнула она в ответ, но все же немного подвинулась, освобождая местечко рядом с собой.
Попутчик загрузился в мою «ладушку», и мы поехали. Несколько минут в салоне машины царила полная тишина: все сладко посапывали или то и дело зевали. Но стоило нам подъехать к городу, как завозилась Маринка. Сначала она принялась ворчать, что ей неудобно, затем попросила подсаженного мной мужчину подать ей бутылку воды, которая лежала в заднем кармане сиденья перед ним. Когда же он подал ей воду, она почему-то громко и истерично завизжала.
Напуганная поведением Маринки, я в который раз за эту сумасшедшую ночь резко затормозила и свернула машину на обочину. Заглушив мотор, я недовольно повернулась к своей подруге и нетерпеливо спросила у нее:
