— Что, не представлял себе, кретин безмозглый, что я окажусь не той, за кого ты меня принял? Думал, я наивная дурочка, которую можно провести и заставить быть домработницей и сиделкой? Черта с два!
— Марина… Марина… — попытался перебить Широкову Александр. — Ты все не так поняла.
— Какая я тебе Марина? Я для тебя Мария Широкова! И что значит — «не так все поняла»?! Нет, как раз так, как оно и было на самом деле! Или ты думаешь, что я тебе теперь поверю? Да ты даже искать меня не стал, когда меня похитили!
— Похитили? — удивленно повторил Курдов. — Но я ничего об этом не знал.
— Врешь! — фыркнула Широкова. — Ты только и умеешь, что всем врать, не задумываясь о чувствах окружающих тебя людей. А я, дура, купилась на твои лестные ласковые речи, подумала, что действительно тебе нужна…
— Марина, послушай меня… — предпринял еще одну попытку оправдаться Курдов, но и она не увенчалась успехом. Маринка с еще большим усердием начала на него наезжать и обвинять во всех смертных грехах.
Устав ее слушать, я решила вмешаться, тем более что при девочке устраивать такую разборку было не совсем уместно.
— Эй, господа хорошие, — окрикнула я бывших возлюбленных. — Вы можете угомониться хотя бы на минуту?
— Я угомонюсь только после того, как этому кретину глаза выцарапаю, — фыркнула мне в ответ Маринка и направилась прямо к Курдову.
Не знаю уж, действительно ли она хотела его исцарапать или просто пугала, но я поторопилась дать Виктору знак, чтобы он убрал из комнаты Широкову. Виктор молча схватил Маринку в охапку и, не обращая никакого внимания на ее крики и болтание ногами в воздухе, поволок в кухню.
— Ну вот, так-то оно лучше… — улыбнулась я и пристально посмотрела на растерявшегося Курдова.
Он явно чего-то недопонимал. Решив, что сейчас мне как раз и следует поговорить с ним по душам, я подозвала к себе Ромку и, передав ему девочку, попросила, чтобы он отвел ее в машину и посидел с ней там. Когда же ребята удалились, я вздохнула и спросила у Курдова, как он себя чувствует. Спросила, конечно, не из любопытства или жалости, а потому, что мне необходимо было как-то настроить его на более дружелюбный лад.
— Как я себя чувствую? Вы издеваетесь, что ли? — с насмешкой в голосе ответил Александр. Затем он пристально посмотрел на меня и решительно спросил: — Кто вы на самом деле такие? Вы ведь не журналисты, это я давно понял.
— Журналисты, — улыбнулась в ответ я. — В самом деле журналисты. Только вот не обычные, а немного любознательные и обожающие справедливость.
