«Нет уж, лучше пока держать от нашей болтушки все в тайне», — решила я для себя.
Посмотрев на Маринку, я сказала:
— Ты не будешь против, если эту фотографию я пока оставлю у себя?
— Зачем это? — не поняла Маринка. — Ты же вроде Кирилла видеть не желаешь.
— Ну… — я помялась, давая понять Маринке, что я все еще неровно дышу к ее знакомому. — Мне нужно.
Широкова радостно воскликнула:
— Я так и знала! Я знала, что он тебе нравится.
— Только не смей ему об этом говорить, — торопливо выкрикнула я. — Иначе перестану с тобой разговаривать и больше никогда не отпущу с работы пораньше.
— Хорошо-хорошо, — захихикала Маринка. — Я пока не скажу. Кстати, а может, мне ему намекнуть, чтобы попросил у тебя прощения…
Я показала Маринке кулак, а затем произнесла:
— Ну, в общем, мы договорились, я пока оставлю карточку себе. Кстати, мы сейчас едем к Бабенковой, так и быть, ты можешь пока вздремнуть.
— Спасибо, воспользуюсь моментом.
Я быстро отвернулась от нее, с трудом сдерживая улыбку. Маринка категорически не умеет распознавать, когда человек врет, а когда говорит правду, и это одна из ее главных проблем. Будь все иначе, она бы не связывалась с такими людьми, как Аникин и Сурков.
* * *
Когда мы с Кряжимским, Виктором и Ромкой оказались в машине, я поведала Сергею Ивановичу о том, что узнала одного из типов на фотографии. Заодно сразу предупредила Ромку о том, чтобы не сболтнул этого Широковой. И только потом спросила:
— Как вы думаете, эти ребята могут быть связаны с делом Бабенковой?
— Все допустимо, — кивнул Кряжимский, как всегда, ничего окончательно не утверждая. — В любом случае проверить их очень даже стоит.
— Я тоже так думаю. Но сначала хочу показать фото Бабенковой. Мне интересно, узнает ли она этого типа. В тот момент, когда он ее пытался зарезать, она его не видела, но вдруг сейчас сможет сказать, кто он такой?
— Чувствую, что мне остается предложить свои услуги в беседе с коллегами этой женщины. — сказал Кряжинский.
Я кивнула, подтверждая эту мысль.
Виктор повернул руль, и машина стала заворачивать к концерну «Агрос». Здание находилось прямо за стоянкой машин и возвышалось над остальными домами этажа на три. Я не стала считать, сколько в нем всего этажей, тем более что голубоватые, слегка тонированные стекла постройки отражали от себя солнечные лучи и немного слепили.
Мы вышли из машины. Я предложила Виктору и Ромке остаться здесь, а сама вместе с Кряжимским направилась к центральному входу, у которого нас остановил охранник и строго поинтересовался, есть ли у нас пропуска.
