Минут через пять второй костер вспыхнул у самой воды. Это загорелась наша моторная лодка, на которой мы сюда приехали. Мысли о случайных искрах показались мне теперь по крайней мере забавными.
Лодка прогорела быстро. Когда огонь добрался до канистры с бензином, она взорвалась, и яркая вспышка осветила весь остров. Мы с Богданом завертели головами, высматривая незамеченного нами поджигателя. Но никого на берегу нам увидеть не удалось.
Мы пролежали на постепенно остывающем песке часа полтора, и ничего больше не произошло. Но я почему-то не могла успокоиться. Я чувствовала, что сама создала ситуацию, в которой ничего сделать не могу, сама затащила Богдана на этот остров, не подумав о том, что погода может испортиться и ночь окажется очень темной.
Мы стояли с Богданом спина к спине и напряженно вглядывались в темноту, пытаясь уловить в ней очертания мужской фигуры. Но с таким же успехом можно ловить себя губами за ухо.
Внезапно я поняла, убийце нас тоже трудно обнаружить в темноте, и даже если он нас обнаружит, попасть в нас в темноте довольно сложно.
«Он застрелит нас, когда начнет светать, — поняла я. — Просто притаится поблизости и будет ждать, когда наши фигуры станут видны отчетливо в рассветных сумерках. Может быть, он уже рядом! Наверняка, он рядом! Что же делать? Я далеко не уверена, что в такой ситуации ему не удастся с нами справиться. Нам нужна помощь. Только вот откуда ее взять посередине Волги?»
И тут я сообразила. Телефон! Я же могу позвонить в Тарасов и вызвать…
«Кого ты вызывать собралась? — спросила я саму себя. — Милицию? Ты, наверное, сегодня на солнце перегрелась. Поедет тебе милиция на остров, даже если ты расскажешь дежурному всю историю, которая тебя сюда привела. Знаешь, что он тебе скажет? Знаешь. Ну вот и помалкивай насчет милиции. Если уж кого и вызывать, так это Эдика с его нелегальной группой бывших афганцев. Это ребята серьезные, а иногда и просто страшные, жестокие к своим врагам. Но главное — Эдик мне верит, он не раз уже мне помогал и знает, что если я прошу помощи, то дело очень серьезное.
Но, может быть, у меня просто расшалились нервы, и на острове, кроме нас с Богданом, никого нет? Ну, это легко проверить.
Я нашарила под ногами сосновую ветку, размахнулась и отбросила ее в сторону, а сама, пока в ушах у меня еще звучал ее стук о сосновые стволы, бросилась в другую сторону. Я хотела выбраться из сосновой рощи на песок, где к нам нельзя было бы подкрасться вплотную.
