«За время работы я накопил достаточно опыта в таких делах. Я сразу почувствую, если ситуация примет опасный характер», — сказал он.
Лариса и Владимир остались вдвоем сидеть в «Вольво» неподалеку от фонтана. Площадка, на которой были расположены скамейки, из машины достаточно хорошо просматривалась.
Наступил час дня, и Лариса поневоле начала нервничать. Она даже начала сомневаться в правильности того, что они решили действовать в одиночку, без привлечения официальных органов. Владимир был, напротив, олицетворением спокойствия и уверенности. Он сидел с пуленепробиваемым выражением лица и наблюдал за отцом и Гусельским.
Что касается последнего, то он зримо нервничал. Постоянно смотрел то в одну сторону, то в другую, теребил руками свой пиджак, поправлял галстук.
Собственно, Лариса подозревала, что заставить его принять участие в этой операции помогло лишь то обстоятельство, что его застали с любовницей у нее на квартире. Хоть он и утверждал, что его жене абсолютно все равно, с кем и как он проводит время, но, когда речь в действительности зашла о его штанах как вещественном доказательстве, он сдался.
Вообще-то у Ларисы было какое-то внутреннее чувство, что Филиппов явится на встречу с Гусельским не для того, чтобы его убивать. Но одновременно с этим она подозревала, что у Филиппова весьма темные делишки в Тарасове. Иначе зачем так бурно реагировать на присутствие посторонних в номере гостиницы и бежать от них сломя голову?
Гусельский же клятвенно заверил Ларису в том, что убивать его, собственно, не за что. Он всего лишь свел Курехина и Филиппова со своими девочками и тут же удалился из отеля.
Размышления Ларисы прервало внезапное появление Филиппова на месте встречи. Выставив вперед свое обширное пузо, житель Казахстана степенно приблизился к Гусельскому.
Неделин-старший внешне вел себя очень спокойно, и Ларисе даже показалось, что он слишком углубился в свою газету и по этой причине прозевал появление Филиппова. Она даже забеспокоилась. Однако последующие события убедили ее в том, что все это было зря.
Разговор Гусельского и Филиппова длился минут десять, не больше, и внешне протекал очень миролюбиво. Гусельский даже пару раз улыбнулся. Филиппов же, жестикулируя руками, в чем-то его убеждал. Было видно, что человек нервничает.
Наконец они поднялись со скамейки и двинулись в сторону припаркованной недалеко машины Гусельского. Следом за ними тронулся в путь и Неделин-отец. Лариса тут же вышла из своего «Вольво» и направилась в сторону скромных «Жигулей» шестой модели.
