«Только бы я его не сшибла», — повторяла она про себя как заклинание.
Постепенно мысли о дедуле начали вытесняться другими. Лариса вспомнила, что виной всему были неисправные тормоза ее «Вольво». Но она точно помнила, что, когда улетала в Москву, с машиной все было нормально. Правда, мелкие неполадки и раньше имели место, но чтобы так круто, сразу отказали тормоза? Что-то не верится.
С другой стороны, мысль о том, что кто-то специально все это подстроил, казалась Ларисе абсурдной. Но исключить этот вариант она не могла. Кандидатуры на роль злодея у нее, однако, не было.
Решив подумать о другом, Лариса вспомнила разговор с московской Оксаной. А ведь есть еще таинственная Оля, которая, кстати, уехала отдыхать на турбазу. Виктор же, если верить его «невесте» Оксане, тоже поехал на турбазу. Интересная получается история…
Раз в «Альбатросе» говорят о том, что Оксана невеста Виктора, значит, хоть какая-то доля истины в этом есть. Сама Оксана при этом практически не в курсе по поводу намерений Виктора — это во-первых. А во-вторых, если Оля отдыхает с Виктором, что вполне допустимо, то, скорее всего, она имеет на него свои виды. И можно даже предположить, какие. Очевидно, ее привлекает столица. А примазавшись к Виктору, можно стать и совладелицей «Альбатроса». Или…
А что, если она решила подмять под себя здешний, тарасовский «Альбатрос», опираясь на связь с Виктором? Может быть, Светлана Звонарева мешала ей в этом, и она решила ее убрать?
Лариса даже села на кровати, чтобы лучше думалось. Интересный получается треугольник: Виктор хочет Оксану, причем, может быть, даже не столько ее, сколько папашу-депутата с его связями. А у Оксаны при этом свои планы на будущее. Тарасовская Оля хочет получить Виктора и прописку в Москве.
Ларисины мысли стали путаться.
В это время дверь в палату тихонько открылась, и в проем просунулась голова верного заместителя Ларисы Дмитрия Степановича Городова.
— Ого, а мне сказали, что ты спишь и тебя нельзя беспокоить… А она тут, можно сказать, уже бегает, — с грубоватым смешком сострил он.
— Ага, — усмехнулась Лариса, — если только по кровати… Ну, рассказывай, как дела.
— А что рассказывать? — отвел глаза Степаныч. — Все хорошо. Я вот тут фруктов тебе принес. Тебе, наверное, нельзя много общаться… Так что я, значит, это… Наверное, пойду.
— Да ладно тебе, — возмутилась она. — Поди, в приемной наговорили, что я лежу при смерти и не могу даже языком ворочать. Расскажи, что со мной приключилось, какие последствия — я ведь лежу в полном неведении.
