— Родители всегда хорошие, — ехидно протянул сын.
— А Сережка твой сам нарвался наверняка. С него станется. Я уж его узнала за три года вашей дружбы, — сказала мать. — Говорил мне: «Зоя Николаевна, вокруг одни козлы и идиоты!» Он один больно хороший был. Ты уж, Дима, дома посиди, никуда не ходи, а то и тебя под горячую руку бандюги эти угрохают. Сказал бы матери, что у вас там случилось… Может, в милицию надо заявить?
— Мать, успокойся, а! Какую милицию, о чем ты говоришь?
— С кем повздорили-то?
Дмитрий молчал. Он налил себе в рюмку джина, потом хотел налить тоник, но вдруг передумал и одним залпом осушил рюмку. Зоя Николаевна только и успела, что снова всплеснуть руками. Парень закашлялся от крепости напитка и долгое время не мог успокоиться.
— Вот, раскраснелся весь, — прокомментировала мать с укоризной.
Едва только Дмитрий откашлялся, она снова принялась за укоры и расспросы:
— Откуда вы тогда пришли-то, ты можешь мне сказать или нет?
— Когда тогда? — почти с ненавистью глядя на мать, переспросил Дмитрий.
— Когда? Тогда! — повысила голос Зоя Николаевна. — Заявились вы со своим Никитиным разукрашенные! Мне Надежда Федоровна говорит — Сережка и твой пришли все в синяках, ссадинах, матерились на весь подъезд. С кем тогда подрались?
— Тебе-то какая разница? — уже окончательно устав от утомительного диалога, спросил Дмитрий.
— Дима, одумайся, зачем тебе все это?
— Что — это? Бабы, что ли, зачем? — с вызовом спросил сын.
— Да бабы — ладно! Зачем нарываешься-то? Ведь люди сейчас какие пошли — за копейку угрохают.
— Брось, ты ничего не понимаешь, — продолжал отмахиваться Дмитрий.
— Конечно, я ничего не понимаю. Ты больно много понимаешь!
— Я-то понимаю, конечно, — пробурчал себе под нос Дмитрий.
— Надежда Федоровна говорила вон…
— Короче, мне надоело, — Дмитрий поднялся с дивана, оттолкнул мать и пошел к выходу из квартиры как был, в одних трусах и футболке. — Сейчас я этой дуре накостыляю.
Мать бросилась следом за ним и нагнала его уже в дверях, когда сын открывал замок.
— Куда ты, куда ты! — зашипела она на него. — Люди-то что подумают?
— Да плевать мне на людей! — заорал сын. — У меня друга убили, а они все сплетничают!
И он рванул на себя дверь. Мать ударилась головой о стену и застонала. Дмитрий же выбежал на лестничную площадку, подскочил к соседней двери и забарабанил в нее. Никто ему, однако, не открыл. Дмитрий продолжал стучать. Он стучал все сильнее, злее, подключив к рукам еще и ноги. Когда он в ярости стукнул в дверь соседки головой, к нему подскочила очнувшаяся от шока мать.
