— Хорошо, — согласилась Лариса и, попрощавшись с Губиными, пошла вместе с Котовым вниз.
— Я еще раз тебе напоминаю, — повышая голос, бубнил Евгений, с трудом преодолевая ступеньки, — у тебя есть семья, бизнес. Дочь, в конце концов! И я требую, чтобы ты немедленно ехала домой.
Лариса вздохнула. Честно говоря, ей передалось состояние Маши, и она почувствовала, что тоже сильно устала. Действительно, ночь была бессонной, к тому же ей предшествовала довольно бурная вечеринка. Глаза просто слипались, хотелось лечь в постель и забыться сном. К тому же в такую рань ехать к Шатилову было не совсем разумно.
— Слушай, Котов, — устало сказала Лариса возмущенно бубнящему за ее спиной мужу, — успокойся, а? Мы едем домой вместе. Но совсем не потому, что тебе так заблагорассудилось. Не обольщайся на этот счет, пожалуйста. Просто я утомилась и хочу поспать. А днем я отправлюсь по делам, и не смей мне мешать.
Котов хотел было возразить, но опьянение помешало ему это сделать, и он, успокоенный хотя бы тем, что сейчас жена благополучно доставит его домой, облегченно вздохнул и, уцепившись за ее руку, заскользил по тротуару к машине. Через двадцать минут они уже были дома. Лариса сразу же прошла к себе и легла спать, поставив будильник на час дня, намереваясь первым делом встретиться с Дмитрием Шатиловым.
Проснулась она довольно бодрой. Порадовавшись, что Котов все еще храпит и поэтому не помешает ей заниматься своими делами, Лариса быстро приготовила легкий завтрак, поела, выпила две чашки крепкого кофе и отправилась к приятелю убитого однокурсника Маши.
* * *
— Дима, ты хоть поел бы, что ли, — укоризненно качала головой мать.
— Отстань, мать, плохо мне, — с трудом ворочая пьяным языком, отвечал сын. — Плохо мне. Дружбана убили моего. Поняла?
— Да поняла, что ж не понять, — миролюбиво ответила мать, не обращая внимания на прозвучавшие в голосе сына нотки угрозы. — Но поесть-то надо. А то ты все пьешь и пьешь. Ну-ка, что это такое?
Мать взяла со стола бутылку и попыталась прочитать написанное по-английски название напитка.
— Отдай, — начал вырывать у нее бутылку сын.
— Да что ж это такое?! — всплеснула руками мать. — Пьет и пьет… И вообще — где ты так измазюкался? Снимай штаны, я постираю. Стыд какой, в таких штанах ходить.
— Отстань, мать! — гаркнул Дима. — Ты понимаешь русский язык? Я тебе говорю — отстань! Какая бестолковая…
— Вот так и сопьешься, — посмотрела на него мать с выражением необыкновенного укора, сожаления и беспокойства.
