Пожав плечами, любопытная Оля поднялась на свой этаж и остолбенела.
Прямо перед дверью в класс лежала Татьяна Витальевна.
— Вам плохо? — спросила Оля, чувствуя, как в душе поднимается отвратительное чувство паники.
Татьяна ничего ей не ответила, смотря прямо на Олю жуткими, пустыми глазами.
— Татьяна Витальевна, — тихо повторила Оля, делая шаг в ее сторону. — Вам плохо?
Она очень осторожно подошла еще ближе, нагнулась и дотронулась до руки Татьяны. Рука безжизненно упала, а пальцы Оли мгновенно окрасились чем-то красным и липким.
— О господи, — выдохнула Оля. — Кровь… Кровь…
Оля почувствовала, что все перед ней закружилось, ее начало тошнить, и она заорала:
— Мамочки!
Потому что Татьяна Витальевна была мертва и, что еще хуже, убита. И Оле было так страшно, что она кричала до тех пор, пока из класса не высыпали ничего не понимающие будущие «топ-модели».
Только тогда Оля позволила себе расслабиться и хлопнулась в обморок, еще различая крики:
— Позвоните в «Скорую»! Вызовите милицию!
— Два-семь-три-пять, — пробормотала Оля, но ее никто не слышал.
* * *
Я в это время шла в совершенно безмятежном состоянии, не помышляя ни об убийствах, ни об опасностях, спокойно рассматривая вывески с иностранными буковками, которыми отчего-то пестрели теперь наши родные улочки.
Самым гадким в этой истории было отсутствие подозреваемого: тут были неприятные типы, но никакого видимого повода совершать нападение на меня в «офисе», покушение на молодого Баринова и убийство старушки у них не было. И еще Виктор Сергеевич, который вдруг ни с того ни с сего перестал мне нравиться. И не нравился мне все сильнее и сильнее.
Можно было подозревать самого Володю, который при нашей коротенькой встрече показался мне абсолютным тюфяком, совершенно не заслуживающим этакого расположения судьбы, но это тоже не повод, чтобы уличить его в совершении всех вышеназванных злодеяний.
Разве что они напали на меня вдвоем с Виктором Сергеевичем.
Надели маски и решили так глупо развлечься.
Подойдя к подъезду, на двери которого виднелось плохо стертое свидетельство огромной любви здешних тинейджеров к группе «Мумий-тролль», я остановилась, и любой нормальный человек принял бы меня со стороны за полную идиотку, потрясенную этой надписью.
Дело в том, что меня только что пронзила одна небезынтересная мысль, от которой меня бросило сначала в жар, а потом в холод.
Мысль эта была напрямую связана с Виктором Сергеевичем.
А именно — сейчас мне показалось, что он прекрасно знал, что я в ванной, поэтому и не открыл дверь. И вообще — с чего бы ему было расхаживать на цыпочках?
