Насколько я знала, мой старенький преподаватель был еще жив!
— Что с тобой? — спросил меня Лариков.
— А?
Я не была уверена, что мои сведения окажутся бесценными. Надо сначала все разузнать хорошенечко, а уж потом оглоушить моего несчастного шефа важной информацией.
— Нет, ничего. Так почему ты предлагаешь отправиться мне к этой даме?
— Мне она может ничего не сказать. А тебя мы к ней пристроим в качестве ученицы.
— Она швея? — с надеждой спросила я. Шить я никогда не умела, но страстно хотела научиться.
— Нет, у нее школа топ-моделей…
— Что? — воскликнула я. — Ты с ума сошел, Лариков! Какая из меня топ-модель? Ты посмотри на мои параметры!
Ларчик осмотрел меня, явно пользуясь разрешением, с огромным, я бы сказала, интересом и удовлетворенно произнес:
— Вполне приличные параметры.
— Вот именно — чересчур приличные! Ты бы меня еще в балет отправил, ей-богу!
— Саша, успокойся, я же тебя не в бордель отправляю…
— Нет уж, — свирепо сказала я, — лучше отправь меня в бордель! И то, знаешь ли, приличнее, чем в топ-модели! Не хочу, чтобы надо мной смеялись!
— По-моему, вы немного недооцениваете свою внешность, Саша, — мягко вступил в разговор Виктор Сергеевич. — Вы очень красивая девушка, честное слово.
— Спасибо, — буркнула я.
Больше всего на свете я ценила мужскую вежливость.
Как любит говорить моя подруга Людка, мелочь, а приятно…
Этого молодого человека Татьяна вычислила сразу — стоило только ему появиться у входа в кафе, где Татьяна пила кока-колу в ожидании важной встречи, как она уже поняла — это именно тот, кто назначил ей эту встречу.
Во-первых, он близоруко щурился, пытаясь распознать, «которая ж Татьяна». А во-вторых, наметанный глаз Татьяны быстренько определил принадлежность этого высокого парня к сыскарям. А следовательно — это и есть Андрей Юрьевич Лариков.
Только не подумайте, что Татьяна была в неладах с законом — упаси боже! Просто в Татьяниной жизни было столько разнообразных мужчин, что она научилась с ходу определять, кто перед ней. А уж про бизнесменов и сыщиков и говорить не приходится — этих Татьяна определяла моментально, как если бы на них стояли определяющие профессию тавро.
Она взмахнула рукой. Андрей Юрьевич улыбнулся ей, и она призналась себе, что у него очень обаятельная улыбка.
— Доброе утро, — сказал он, опускаясь на соседний стул.
— Доброе утро, Андрей Юрьевич…
Они помолчали, не зная, с чего начать разговор. Андрей украдкой рассматривал эту потрясающе красивую женщину, но — бог ты мой, сколько же в ней было шарма! Любая красотка умерла бы от зависти. Когда Татьяна махнула ему рукой, он уже тогда заметил изящество и плавность жеста. Татьяна отличалась способностью извлекать пользу даже из собственных недостатков. Даже то, что ее глаза немного косили, она сумела превратить в необходимое дополнение к общему сногсшибательному впечатлению.
