— Впрочем, все люди противоречивы… Кстати, Марии это касается в полной мере. Она была крайне противоречивой натурой. Иногда я совершенно не могла понять, чего она хочет от жизни. И кто она на самом деле — ангел? Или демон? Порой она была похожа на святую Терезу, а иногда в ней просыпался… Ох, как бы это выразить? Не дьявол, нет. Скорее маленький испорченный ребенок, который ужасно хочет натворить побольше мелких пакостей, и прежде всего — самому себе. Вы, кстати, в курсе, что она в последнее время вдруг сдружилась со своей более чем странной соседкой?
— Да, — кивнула я.
— Сейчас я вам кое-что покажу, чтобы вы поняли, как я отношусь к этой дружбе.
Она поднялась и подошла к журнальному столику в углу, где лежала кипа газет. Порывшись в них, она сказала:
— Ага, вот она…
Положив передо мной газету объявлений, она ткнула своим наманикюренным пальчиком в одно из объявлений.
— Видите?
Я всмотрелась в маленькие белые буквы на черном фоне и прочла:
«Православная целительница Ольга. Привороты, снятие кармы, исправление жизненного пути. Эгильот».
— А что такое эгильот? — поинтересовалась я. — Похоже на «гильотину». Голову, что ли, отрубают?
— Понятия не имею, что это такое, — пожала плечами Аня. — Кажется, какой-то магический приворот.
— А какого черта тогда она прикинулась православной? — поинтересовалась я.
— Это уж вы у нее спросите, — устало отмахнулась Аня. — Тут таких, видите, сколько? Целая страница, и одна физиономия безумнее другой. Поэтому мне как-то странно было, что наша Мария вдруг начала дружить с одной из «паноптикума». Тем более что я-то эту дамочку уже встречала на своем жизненном пути, и мне показалось, что из нее плещет какая-то смурная гадость… Но вы детектив, и я не имею права влиять на вашу объективность. Думаю, вы с ней сами должны встретиться. Она же единственный свидетель?
— Говорят, — согласилась я. — На слепую и глухую бабульку трудно рассчитывать?
— Так вот, когда мы с Машей познакомились, она была очень славная. Ясная какая-то и очень добрая. Работа у нас тут не из легких, — сами понимаете, плюс еще и постоянные угрозы… Нам угрожают все, кому не лень. Иногда у меня вообще создается ощущение, что мы просто располагаем к угрозам. Маша держалась стойко. Буду честной — иногда мне хотелось отсюда уйти. Когда один папаша, у которого наш адвокат пытался отсудить родительские права, встретил меня вечером и поставил несколько хороших синяков, я чуть не ушла с работы. А Маша совершенно спокойно сказала: ну, вот, Анька, теперь у нас точно есть возможность добиться желаемого результата! То есть она ничего страшного не видела в том, что ей угрожали. Что ее гораздо чаще, чем меня, встречали в темном подъезде. Что однажды ей пришлось одной держать оборону этого вот здания. Кстати, она всегда выигрывала, представляете? Только с Берманом ей это не удалось. И с этими двумя — Саввиным и Багдасаровым…
