— Вообще-то нет, — ответил Фримен, но в глазах его я читала интерес. — Но я могу что-нибудь посоветовать… Если, конечно, Саша мне расскажет обо всем чуть подробнее…
* * *
Мой рассказ он слушал, как мне показалось, не очень-то внимательно.
У меня создалось впечатление, что он погружен скорее в музыку и в собственные ощущения, чем в мою историю.
«Скорее всего про него сочиняют небылицы», — разочарованно думала я, наблюдая за его лицом, пытаясь обнаружить там хоть капельку интереса, но оно оставалось совершенно бесстрастным.
К концу рассказа я окончательно приуныла — Фримен не проявлял к судьбе Чернышова никакого участия.
Стоило мне завершить повествование, он поинтересовался у Пенса, скоростной ли у него «велик» и поедет ли Пенс в этом году на байк-шоу. Я обиженно замолчала. На меня, впрочем, и не обращали внимания. Наверное, я отвратительная рассказчица, решила я. Не смогла увлечь Фримена Катиными мытарствами.
— Надо поехать на пляж. — Он внезапно обернулся ко мне. Я остолбенела от удивления. Ни на какой интерес к своей персоне я уже и не рассчитывала.
— Куда? — переспросила я, не веря собственным ушам.
На пляж? Что же там делать?
— Понимаешь, чтобы представить себе, что произошло в конкретном месте, мне нужно там побывать, — объяснил он. — Желательно в то же самое время… В котором часу она позвонила этому парню?
— Около одиннадцати вечера…
Он посмотрел на часы.
— Нам надо спешить, — сказал он, поднимаясь. — Времени остается не так уж много…
И быстро двинулся к выходу, заставив меня усомниться в его детективных способностях еще больше.
* * *
Что бы я ни думала о Фримене, мне приходилось принять его условия игры, но он, собственно, и не очень интересовался моим мнением на этот счет.
Мы просто тащились за ним втроем, причем Пенс и Витька даже начали проявлять любопытство.
Нам пришлось топать на своих двоих, то есть до моста мы добрались на городском транспорте, а уж по нему шествовали в полном молчании своим ходом.
Я уже была не рада, что познакомилась с этим типом! Он наотрез отказался добираться до треклятого места на такси, явно что-то высчитывал, не разговаривал с нами и вел себя как полный шизоид.
Потом мы долго изображали черепах, ползущих по песку в полной темноте, но, слава богу, мы все-таки добрались до этого идиотского места — уж не знаю, кому пришло в голову назвать его «Веселым дельфином»… На мой взгляд, куда больше подошло бы «черная вонючая дыра»… Но вот так романтизированное воображение наших граждан обозначило эту заводь, и спорить с ними было бесполезно.
