Я провел на Елизаровской двое суток. Мои записи были полны интересных деталей. Мне не терпелось приступить к работе.
Приезжаю в редакцию. Узнаю, что Безуглов в командировке. А ведь он говорил мне, что командировочные фонды израсходованы.
Ладно… Захожу к ответственному секретарю газеты Боре Минцу. Рассказываю о своих планах. Сообщаю наиболее эффектные подробности.
Минц говорит:
— Как фамилия?
Я достал визитную карточку Евгения Эдуардовича.
— Холидей, — отвечаю, — Евгений Эдуардович Холидей.
Минц округлил глаза:
— Холидей? Русский умелец — Холидей? Потомок Левши — Холидей?! Ты шутишь!.. Что мы знаем о его происхождении? Откуда у него такая фамилия?
— Минц, по-твоему, — лучше?.. Не говоря о происхождении…
— Хуже, — согласился Минц, — бесспорно хуже. Но Минц при этом — частное лицо. Про Минца не сочиняют очерков к Дню рационализатора. Минц не герой. О Минце не пишут…
(Я тогда подумал — не зарекайся!)
Он добавил:
— Лично я не против англичан.
— Еще бы, — говорю…
Мне вдруг стало тошно. Что происходит? Всё не для печати. Всё кругом не для печати. Не знаю, откуда советские журналисты черпают темы!.. Все мои затеи — неосуществимые. Все мои разговоры — не телефонные. Все знакомства — подозрительные…
Ответственный секретарь говорит:
— Напиши про мать-героиню. Найди обыкновенную, скромную мать-героиню. Причем с нормальной фамилией. И напиши строк двести пятьдесят. Такой материал всегда проскочит. Мать-героиня — это вроде беспроигрышной лотереи…
Что мне оставалось делать? Все-таки я штатный журналист.
Опять звоню друзьям. Приятель говорит:
— У нашей дворничихи — целая орава ребятишек. Хулиганье невероятное.
— Это не важно.
— Ну, тогда приезжай.
Еду по адресу.
Дворничиху звали Лидия Васильевна Брыкина. Это тебе не мистер Холидей! Жилище ее производило страшное впечатление. Шаткий стол, несколько продырявленных матрасов, удушающий тяжелый запах. Кругом возились оборванные, неопрятные ребятишки. Самый маленький орал в фанерной люльке. Девочка лет четырнадцати мрачно рисовала пальцем на оконном стекле.
Я объяснил цель моего прихода. Лидия Васильевна оживилась:
— Пиши, малый, записывай… Уж я постараюсь. Все расскажу народу про мою собачью жизнь.
Я спросил:
— Разве государство вам не помогает?
— Помогает. Еще как помогает. Сорок рублей нам положено в месяц. Ну и ордена с медалями. Вон на окне стоит полная банка. На мандарины бы их сменять, один к четырем.
— А муж? — спрашиваю.
— Который? У меня их целая рота. Последний за «Солнцедаром» ушел, да так и не вернулся. С год тому назад…
