Царь Петр еще, понимаешь ли, сам Петр I, батюшка, нынче не спокоен. С постамента, камня-грома, ночью сходит и гуляет в окрестностях. Самое опасное место – окрестности Медного всадника.
– Сказки, – не поверил Сергей.
– Для кого сказки, а для кого и лютая смертушка. Верь слову. А не веришь слову – верь документам. В полицейских архивах XIX века до сих пор хранятся записи о трупах с размозженными головами, что подбирали поутру неподалеку от постамента. Но это еще не все – Институт Культуры, например, чем не место для царственного призрака? Нет-нет, да и является в доме на Марсовом поле. Дом был построен, правда, не в Петровское время, а гораздо позже, но разве ж императору это объяснишь? Студенты говорят, появляется там он с какой-то бестелесной молодой дамой, которую царь громко ругает обвиняя в клятвопреступничестве. При этом, я слышал, в выражениях он не стесняется.
– Хорошо. Ну, я пошел, – Сергей кивнул на прощание пустоте, и, спотыкаясь и поминутно оглядываясь, припустил на Сенную.
Ночной город жил своей призрачной жизнью, придуманной для него Достоевским и Блоком.
Сергей свернул около «Грешников», где тусовался голубой цветничок, и, спотыкаясь на разобранной мостовой, потащился к Апраксину. Две черные каменные кошки, несущие свою неусыпную службу у ресторанчика, тихо мурча, проводили его долгими египетскими взглядами.
– Вцепятся, как есть вцепятся! – в отчаянии бормотал Сергей, ускоряя шаг, – хотя нет, не время. Если бы что, Шлиман предупредил бы меня первым. Или не предупредил. Или не Шлиман…
Он свернул на Садовую. Темные, как увеличенные до невероятных размеров коробки с взрывчаткой, застыли ларьки. А слева, где по всем правилам должны были находиться рельсы, зияла черная могила, неестественно длинная, она словно ждала, что в нее будет уложен великан. Невольно перекрестившись, Сергей побежал вдоль свежевырытой канавы для прокладки труб, когда услышал тяжелые шаги за спиной.
На мгновение он застыл, вслушиваясь и вглядываясь в пустоту, потом понесся, не разбирая дороги вперед. Дом с грациями или русалками казался черным и мертвым, но головы чудом выбравшихся из камня девушек показались ему знакомыми, и это придало сил. Внешне они напоминали Ладу Дан, женщину, которой он лично приписывал самые, что ни на есть добрые качества и о чьей способности к выживанию можно было писать книги. Сергей пролетел мимо темных Лад и оказался около освещенного дома, дверь которого была приветливо открыта.
