Рванувшись к стене Тауэра, я пригнулась к земле и доверилась темноте ночи. Немного переждала в тени под стеной, чтобы выровнять дыхание и утереть пот со лба. Две колонны стражников мерно шагали к мосту. Когда прошел последний солдат, я пристроилась за ним, склонив голову и стараясь шагать в ногу.
Я дрожала, когда мы шли по мосту в Тауэр. Я всегда так боялась этого места — с тех пор, как мы сюда приезжали, когда я была маленькой. Плаха, следы топора, потеки крови, за несколько веков так и не смытые дождями. Я думала о камерах пыток, где страдали невинные узники, — страдали они и теперь. Кричали ли они там, где никто не услышит и никто не ответит, как та женщина в парке? Я знала, что ее крики будут сниться мне по ночам.
Оказавшись внутри, найти кухню было нетрудно. Я пошла на запах еды вслед за голодными солдатами. Опустив глаза, пристроилась в хвост очереди и побрела к каменному входу. Нащупала спрятанный под курткой пистолет. В темных коридорах Стальной башни зазвонил колокол.
— Время кормить пленных, — раздался голос где-то наверху.
Солдаты потянулись вниз, в сырую подвальную кухню. В котлах над огнем что-то кипело. На разделочном столе повара отрубали головы и хвосты у крыс и мышей, потрошили отловленных в канализации змей и лягушек, свежевали их и забрасывали тушки в котлы. На полу у огня стояла клетка с крысами, которые метались туда-сюда, предпринимая отчаянные усилия, чтобы спастись.
Я заглянула в другой конец кухни, где готовили пир. Большие блюда фруктов и сыров, свежевыпеченный хлеб, горы шоколадных трюфелей на сверкающих серебряных подносах. Бутылки шампанского охлаждались в ведерках со льдом. Я и не знала, что такая еда еще существует. У меня едва не закружилась голова. Сегодня я съела лишь пригоршню травы и половинку заплесневелого печенья, найденную в кармане куртки. Это все для Холлистера? Я вспомнила, что он сказал, перед тем как убить моего отца. «Потому что Англия голодает, а вы устраиваете бал». Увидев всю эту роскошь, я возненавидела его еще сильнее.
— Не смотри, только аппетит разыграется, — сказала девушка, стоявшая рядом со мной.
Я кивнула. Прямо передо мной старая женщина с седыми волосами и кустистыми бровями помешивала в котлах огромным черпаком.
— Наполняйте миски! Время обеда для камер с первой по девятую! — закричала она.
Я едва не задохнулась, когда увидела, как она снимает крышку с крысиной клетки и опускает вниз руку, тонкую, как сухая ветка. Быстро, будто срывая яблоко, она вытащила верещавшую крысу и бросила ее в котел — прямо со шкурой.
