— Я здесь, чтобы служить в Новой страже, — повторила я с каменным лицом.
Порция отпустила мой подбородок.
— Тогда докажи.
Я отшатнулась.
— Что?
— Докажи!
Порция закатала правый рукав. На бледной коже предплечья синела татуировка: скрещенные севиль и меч. Прежде чем я поняла, что происходит, Таб и Джун схватили меня, Джун пнула в спину. Порция встала рядом и крепко связала веревкой мои запястья.
Они втащили меня в туалет. Кафельный пол поплыл под ногами, когда Порция достала с полки длинные ножницы.
Сержант схватила меня сзади за шею. Я не издала ни звука — не хотела их радовать. Холодные лезвия на коже головы. Щелчок. Пряди моих волос дождем упали вокруг колен на пол уборной.
Порция толкнула меня к зеркалу:
— И как тебе?
Они остригли меня почти наголо, даже кожа была видна.
Таб и Джун согнулись от хохота, держась за животы. Их лица покраснели.
— Теперь сержант Уэсли уж точно не будет флиртовать с тобой, — веселилась Джун.
Посмотрев в зеркало, я больше всего поразилась не кое-как остриженным волосам, а отчаянию в глазах. Тень меня прежней…
— Неплохо. — Я повернулась к Порции и остальным. — Все равно собиралась подстричься.
Мой сарказм лишь разозлил Порцию. Ее прекрасное лицо исказилось и побагровело.
— Я еще не закончила, — сплюнула она. — Джун, подержи ее.
Джун повалила меня на пол, я ударилась затылком. Придавив плечи, она села мне на ноги. Ее немалый вес не давал пошевелиться. Я вырывалась изо всех сил, но она достала свой севиль и приставила мне к груди, так что при малейшем движении лезвие вспороло бы кожу. Я сжала кулаки.
Краем глаза я заметила: Порция стоит у греющегося на углях котла с водой. Она раскручивала, выпрямляя, проволочную вешалку. А потом положила на угли…
— Пожалуйста, отпустите, — умоляла я, ненавидя себя за то, как жалко это звучало, но остановиться не могла. — Пожалуйста, отпустите…
— Держите ее! — закричала Порция.
Она с пугающей сосредоточенностью смотрела на угли. Темные зрачки отражали пламя, она улыбнулась, наслаждаясь моментом.
«Только не глаза, — мысленно молилась я. — Не дайте ей ослепить меня…»
Порция сняла с углей раскаленную докрасна проволоку и поднесла к моему лицу.
— А ну тихо! Если испорчу, придется повторять.
И опустилась на колени рядом со мной…
Сначала я почувствовала жар, словно поднесла к огню палец. Потом — жжение, когда проволоку прижали к моей щеке. Я взвилась от боли, пытаясь освободиться, но Таб стукнула меня головой об пол. Жгучая боль — страшнее я в жизни не испытывала — пронзила тело. Кто-то закричал — наверное, я. Все вокруг покраснело, потом почернело. Последнее, что я слышала, — женский смех.
