Когда до восемнадцати ноль-ноль оставалось десять секунд, зазвонил стаявший на тумбочке телефон. Несомненно, Дж., решил странник; его шеф обладал почти магической способностью разрушать планы своих подчиненных по части отдыха. Блейд поднялся, снова одернул пиджак и снял трубку.
Конечно, это был Дж.
- Ричард, мой мальчик, - проворковал он, - как самочувствие?
Подобное обращение означало, что разговор неофициальный, и Блейд сердито буркнул.
- Отвратительное, сэр.
- Я думаю, на тебя влияет погода, - глубокомысленно заметил Дж. Эти унылые ноябрьские вечера...
Странник хмыкнул. Когда он замерзал в снегах Берглиона, умирал от жажды в пустынях Сармы или пробирался среди радиоактивных развалин брегганских городов, погода и климат на него не влияли. Но лондонские туманы и сплин безусловно страшнее любых ужасов, которые выпали на его долга в иных мирах. Так что Дж. в каком-то смысле был прав.
- Ты не заглянешь ко мне на минуту? - прожурчал в трубке голос шефа.
- Слушаюсь, сэр. Сейчас буду, сэр, - по-уставному ответил Блейд, чувствуя, как сердце забилось сильней и мышцы отозвались дрожью нетерпения. "Минутки" Дж. иногда растягивались на час, по истечении которого вызванный сотрудник мог очутиться в самолете, вылетающем в Буэнос-Айрес, в Москву или на остров Борнео, но сейчас Блейд был бы рад любому заданию. Он полагал, однако, - и не без веских причин, - что никакого задания не получит; его берегли, как завернутую в вату елочную игрушку. Скорее всего, приглашение Дж. означало полчаса светской болтовни, пару сигарет и рюмку хорошего коньяка.
Блейд пожал плечами, вышел из кабинета и закрыл дверь на ключ, с ненавистью покосившись на скромную табличку: "М-р Ричард Блейд, старший эксперт отдела качества". Именно таким и был его официальный титул.
Шагая по длинному, скупо освещенному коридору и поднимаясь по лестнице, он размышлял о состоянии собственной нервной системы - точнее, о неком сером веществе, таившемся под черепной коробкой. Там, в тиши и покое, лежали мириады нейронов, соединенных друг с другом наподобие ячеек памяти компьютера. По ним мчались слабые электрические сигналы - опять же, как в компьютере, - но в точках контактов скорость их прохождения падала; во всяком случае, так утверждал Лейтон. Межнейронное сопротивление ограничивало скорость передачи импульсов, а это, в свою очередь, снижало способность мозга к стремительной перестройке. Существовали, однако, уникальные личности - и Ричард Блейд относился к их числу, - у которых этот резистивный эффект был сравнительно низок; и все они могли рассматриваться как потенциальные кандидаты, способные путешествовать в иные измерения.
