— Ты меня больше не любишь, — проговорил он, затравленно глядя на меня.
— Просто я тебя совсем не знаю, и с этим ничего не поделаешь.
— Но ты моя жена, — он подошел ближе, притянул меня к себе и уткнулся лицом в мою шею, — и ты обязана меня любить.
— Ты пьян. — Я отворачивалась, когда он пытался поцеловать меня в губы своим слюнявым ртом. — Прекрати, Грант, я же сказала: нет.
Он прижал меня к столу, и деревянный край больно впился в мои ягодицы. Я замерла и почувствовала, как он возбужден. От ужаса у меня помутилось в голове, и, уже плохо сознавая, что делаю, я нащупала на столе стеклянное пресс-папье и схватила его. Однако прежде чем мне удалось размахнуться, Грант с силой ударил меня по руке.
— Черт возьми, Лорен, — хрипло проговорил он, глядя на тяжелое пресс-папье, которое валялось на ковре. — Ты что, действительно могла меня ударить?
Он был очень бледен. Выпустив меня, Грант рухнул на колени и схватился за голову.
— Грант, — хрипло выговорила я, задыхаясь от пережитого ужаса, — думаю, нам пока лучше спать в разных комнатах. Я могу перейти в комнату для гостей, если ты предпочитаешь остаться здесь.
— Я знал, что ты меня больше не любишь, — простонал он. — Я знаю это уже несколько месяцев.
Он поднял на меня покрасневшие глаза.
— У тебя кто-то есть.
— Если это и так, я ничего не помню, — сказала я. — Я все забыла, и ты должен наконец мне поверить.
— Это правда?
— Истинная правда.
Казалось, он немного успокоился.
— В комнате для гостей буду спать я, — сказал Грант, вставая. — Все равно мои вещи там.
— Обопрись на меня, — сказала я, радуясь, что приступ бешенства у него прошел.
Я закинула руку Гранта себе на здоровое плечо и помогла ему дойти до гостевой комнаты, потому что он постоянно норовил упасть.
В комнате он грузно опустился на кровать, я окинула взглядом его помятую фигуру. Несмотря на сильную дрожь в руках, я сняла с него ботинки, укрыла одеялом и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
В коридоре я прислонилась к стене и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь выровнять дыхание. Ну и вляпалась же я.
— Мамочка, с папой все в порядке? — услышала я тоненький голосок.
Я оглянулась и увидела Софи, которая выглядывала из своей комнаты. На девочке была бледно-голубая пижама, длинные каштановые волосы разметались по плечам, огромные глаза смотрели испуганно. Я кивнула.
— Папе стало нехорошо, и я уложила его в постель. Утром он поправится.
— А почему он в комнате для гостей?
— Его тошнило, и он не хотел мне мешать. — Я взяла ее за руку. — Иди спать, юная леди.
