Странное чувство овладело мной, когда во вторник утром я снова проснулась Джессикой. Я, как обычно, покормила Фрэнки и выпила залпом чашку слабого чая и вдруг поняла, что скучаю по детям.
Накануне вечером мы чудесно провели время в пиццерии, несмотря на то что мои ожоги на спине и плече постоянно напоминали о себе. Даже Грант заметно повеселел, когда девочки возбужденно рассказывали ему о своих питомцах, а Тоби шумно изображал, как будет строить в песочнице дороги и мосты с помощью своего любимого самосвала. Лишь Тедди, сгорбившись, безучастно смотрел в одну точку; с его подбородка в тарелку свисали нити расплавленного сыра. Заметив это, Грант вытер ему рот салфеткой и велел сесть прямо.
Выгуливая собаку, я ни на минуту не переставала думать о Тедди. Ребенок знал, что я самозванка, но я продолжала ломать комедию и убеждать его в обратном. А что мне было делать? Рассказать правду означало обеспечить себе теплое местечко в сумасшедшем доме. Но и признаться малышу в том, что я не его мама, я тоже не могла. Вдруг он решит с кем-нибудь поделиться, и тогда его тоже сочтут больным на всю голову.
Пока я возвращалась домой, чтобы оставить Фрэнки, пока добиралась до офиса, стрелка часов уже подползла к одиннадцати. Клара что-то печатала на компьютере. Я тихо прошмыгнула на свое место и стала разбирать почту Стивена.
— Все в порядке, — сказала она. — Он уже уехал в суд. Что, бурная выдалась ночка?
Я засмеялась.
— Если я расскажу, ты ни за что не поверишь.
К вечеру я валилась с ног от изнеможения и отправилась спать почти сразу после того, как уложила детей. Мне не было нужды притворяться — уложить спать четверых детей оказалось нелегкой задачей. Сначала я выкупала близнецов и помогла им почистить зубы, потом Грант сказал, что Тедди до сих пор писается в постель и ему нужно надеть на ночь памперс. Девочки потребовали сказку на ночь, а Николь попросила меня ее причесать. Мне было приятно возиться с детьми, но ожоги начали болеть еще сильнее, к тому же накопленная за день усталость давала о себе знать.
В ответ на предложение Гранта подняться в спальню и лечь в постель пораньше я твердо сказала, что совершенно выбилась из сил. Он приуныл. Тогда я довольно резко напомнила ему, что он для меня абсолютно чужой человек, пока память ко мне не вернулась, а поскольку возвращаться она в ближайшее время не собирается, не лучше ли мне спать в другой комнате. Он решительно отказался от этой идеи и пообещал, что не сдвинется со своей стороны огромной кровати.
