Смерть или шанс начать сначала?
Я больше понятия не имела, и меня это пугало. Пока не приехала в Кроу-Вэлли, я хотела только убивать оборотней, не боясь при этом умереть.
Но внезапно вокруг меня появились люди, которые мне понравились: еще не совсем друзья, но уже и не чужаки.
Появилось сексуальное притяжение, чего я уже годами не испытывала. Вожделение вернуло желание жить. До тех пор, пока я не почувствую его снова.
Не к добру это.
Равнодушие делало меня почти непобедимой. Я шла на риск, на который никто другой не осмеливался. Монстры чувствовали, что я скорее умру сама, чем отпущу их, и это давало мне преимущество.
И вдруг я его лишилась. Что, если посреди смертельной схватки я начну вспоминать Дэмьена и его поцелуй? Жаждать этого поцелуя, жаждать мужчину? Я насмехалась над Джесси и ее привязанностью к Уиллу, а сама чем лучше?
Я не могла позволить себе отвлекаться. И что мне с этим делать?
Есть у меня одна мысль…
Дверь открылась, и Джесси, а за ней Уилл, вышли на улицу. Форма шерифа была в беспорядке, рубашка застегнута не на те пуговицы. Молния брюк Уилла разошлась, а стекла очков по всей поверхности пестрели отпечатками пальцев. Вот так перепихончик на скорую руку! Я бы тоже не отказалась.
— Позаботься о ней, ладно? — попросил Уилл.
— Хорошо, — фыркнула Джесси.
Уилл и не глянул в ее сторону, сосредоточившись на мне.
— Пожалуйста!
— Конечно, — кивнула я.
Затем он ушел.
Джесси раздраженно вздохнула.
— Давай-ка проясним одну вещь, ваша светлость. Я могу сама о себе позаботиться. Мне не нужно, чтобы ты или кто-либо еще изображали из себя нянек.
— Аналогично. Но мы можем уважить Эдварда. И бойфренда.
Она нахмурилась от такого определения Уилла, и я чуть не рассмеялась. Ее так легко подначить.
— Идем. Вот теперь можешь позвонить Манденауэру.
Из-за внезапного появления Уилла я и забыла, что мы собирались звонить Эдварду. Я прошла в участок и села за стол Джесси.
— Чувствуй себя как дома, — сказала она.
— Спасибо. — Я сняла трубку с ее телефона.
Эдвард ответил по своей прямой линии после второго гудка.
— Jawohl? Was ist es?[12]
Я нахмурилась. Это на него не похоже — говорить по-немецки. Он жил в Германии дольше, чем я живу на свете. Я слышала, как Эдвард переходил на свой родной язык, только будучи очень-очень уставшим, больным или раненым — что случалось, вероятно, раза два за все время нашего знакомства.
— Вы в порядке? — спросила я.
— Ли? Да. Конечно. Я спал.
