Постороннему человеку могло показаться, что у мальчика два глаза, но он пребывал в полной уверенности, что потерял один глаз в рукопашной схватке где-то в Гибралтаре. Когда люди называли его обычным именем, он снисходительно улыбался.
— Если бы они знали, кто я на самом деле, — говорил он себе, — то наверняка не вели бы себя так заносчиво.
Что касается обезьянки, то мальчик считал, что это вовсе не обезьянка, а старая шуба, согревающая его от холода.
Так и сидели они однажды, занятые своими пре красными мечтами. Солнце ласково пригревало с вышины, луговые цветы тянули вверх свои блестящие словно свежевымытый фарфор, головки. В небе пели жаворонки, и их трели лились нескончаемо, словно птицы были механическими и их кто-то предварительно завел.
Девочка-пастушка сидела среди своих гусей, а свинопас смотрел за своими свиньями. Осел сонно броди по полю, а жаба пряталась в норе. Мальчик со своей обезьянкой лежали на мосту, обсуждая планы дальнейших сражений.
Вдруг ослик фыркнул, и его ухо вопросительно дернулось. Жаворонки по-прежнему щебетали в вышине и ручей тихо журчал внизу, но сквозь эти обычные дневные звуки явственно проступало эхо шагов. Скоро на тропинке, проходящей через поток, показался человек. Одежда его была такой старой и оборванной, что казалось, в ней нет ни единого лоскута, который бы был зашит или просто на скорую руку прихвачен веревокой. Из-под шляпы торчали пучки седых, слегка серебристых волос. Шаги странного человека были одновременно и легки и тяжелы, так как на одной его ноге был надет старый башмак, а на другой — домашний тапочек. Да, большего оборванца и представить себе было трудно.
Однако подобный внешний вид ничуть не смущал незнакомца, наоборот, он будто наслаждался им. С довольной улыбкой, что-то насвистывая, он закусывал на ходу коркой черного хлеба и маринованной луковицей.
Затем он увидел на лугу всю компанию, и мелодия оборвалась на середине.
— Добрый день! — вежливо сказал он, приподнимая шляпу и кланяясь пастушке.
Она бросила на него надменный взгляд, но бродяга, казалось, не заметил этого.
— Вы что, поссорились? — спросил он, кивая на свинопаса.
Девочка-пастушка негодующе засмеялась.
— Поссорились? Какие глупости! Ведь я даже не знаю его!
— Ну, может, — сказал бродяга, весело улыбаясь, — вы хотите, чтобы я представил вас друг другу?
— Конечно, нет! — вскинула голову пастушка. — Как вы можете ставить меня на одну доску со свинопасом? На самом деле я — принцесса!
