— Кто это бросил? — быстро спросил бродяга.
— Я, — раздался с моста голос. — Не для того, чтобы ударить, а просто чтобы она подпрыгнула.
— Хороший мальчик! — бродяга, улыбаясь, взглянул вверх. — Просто замечательный! Такой дружелюбный парень никогда не станет обижать жаб без веской на то причины!
— Конечно. Но не нужно называть меня мальчиком. В действительности я…
— Минутку! Дайте догадаться! Индеец? Нет — пират!
— Правильно, — кивнул мальчик, обнажая зубы в пиратской ухмылке. — Если вы еще не знаете моего имени, — прорычал он хриплым басом, — то я — Одноглазый Корамбо!
— А где твой тесак? — спросил бродяга. — Где флаг с черепом и костями? А черная шелковая маска? На твоем месте я бы не остался здесь больше ни минуты. Сухопутные крысы не стоят того, чтобы их грабить. Отправляйся лучше в Тьерра-дель-Фуэго.
— Я уже был там, — важно ответил мальчик.
— Ну, тогда куда-нибудь еще! Ни один пират дня лишнего не проведет на земле. Вы были… — бродяга понизил голос, — в пропасти Мертвеца?
Мальчик улыбнулся и покачал головой.
— Это как раз то, что нужно! — воскликнул он, хватая свою обезьянку. — Только сбегаю попрощаться с мамой и…
— С кем? С мамой? Я верно расслышал? Одноглазый Корамбо бежит попрощаться со своей мамой?! Капитан пиратов тратит время на то, чтобы сбегать домой?! Ну, знаете ли! — бродяга, казалось, был крайне изумлен.
Мальчик посмотрел на него с сомнением. Он не знал, где находится пропасть Мертвеца и сколько времени займет, чтобы добраться до нее и вернуться назад.
«Мама наверняка будет беспокоиться, — размышлял он. — А кроме того, сегодня на ужин она собиралась испечь оладьи… Может, лучше, хотя бы сегодня, побыть самим собой? Корамбо может подождать до завтра, никуда он не денется».
— Берете обезьянку с собой как талисман? — спросил бродяга, насмешливо глядя на игрушку.
Ответом ему был сердитый визг:
— Не называйте меня обезьянкой! На самом деле я маленький мальчик!
— Как? Маленький мальчик?! — воскликнул бродяга. — Почему же вы не в школе?
— В школе? — с беспокойством переспросила обезьянка. — Вы имеете в виду то место, где учат, что дважды два равно пяти, и другим подобным штукам?
— Конечно, — мрачно кивнул бродяга. — Надо торопиться, а то еще хватятся! — он покопался в своих лохмотьях и достал из-за воротника две шоколадные конфеты. — Вот, — предложил он одну обезьянке.
Но та отвернулась. На то, что придется ходить в школу, она не рассчитывала. Уж лучше быть обыкновенной изъеденной молью игрушечной обезьянкой! Отчего-то она почувствовала странный прилив любви к своей потертой шкурке из плюша, стеклянным глазкам и облезлому длинному хвосту.
