У Города-На-Холме она была до рассвета. Посмотрела на здания, утонувшие в сонном беззвучии… От них тянуло спёртым человечьим теплом… И поняла, что в город ей очень-очень не хочется.
Он был, наверное, красив. Башенки и мостики, высокие стрельчатые окна в деревянных и каменных домах. Сады. Причудливые флюгеры, черепица крыш, разноцветная — Дзынь видела это даже в полусвете конца ночи.
Дзынь всегда считала, что не зависит от людей. Они ей безразличны, она их не боится, не любит и не ненавидит. Иногда изучает или балуется с ними. Дзынь верила в это, пока людей было мало, и они приходили на её территорию — путниками, гостями.
Они мне ничего не могут сделать, подумала Дзынь — и сердито пнула правой ногой левую. Потому что твердила это, как заклинание, уже в двадцатый, наверное, раз. И решила дождаться рассвета, вспомнив, что люди настороженно относятся к темноте, а заодно и к тем, кто не боится ночи.
Утром по дороге прошли самые разные люди. В город и из города. Некоторые обращали на ведьмучку внимание, но чаще её просто не замечали. Сперва Дзынь радовалась этому, потом ей сделалось почему-то неуютно. Кажется, люди считали странную девчонку слишком незначительным явлением. Да к тому же…
— Мам, — сказал маленький мальчик на телеге, въезжавшей город. — А вон дулочка!
Дзынь обернулась… И ей стало холодно… А потом она с бешенством втиснула кулак в дёрн между коленками. Я тебя высосу, мелкий какашник! — прошипела она беззвучно, отворачиваясь. Большая Ха была права — в городе ведьмучке придётся очень-очень трудно.
…Раньше Дзынь почти не имела дел с детьми. По болотам и в лесу путешествовали взрослые, их она встречала на постоялых дворах и на дорогах, за кострами бородатых охотников украдкой наблюдала из тьмы подлеска. И считала, что дети — такие же точно человечины, только вертлявые и мелкие.
— Эй, ты! — ухватила она за рукав конопатого пацана, раза в два её шире. — Где тут у вас одёжой торгуют?
Пацан раскрыл в изумлении рот — Дзынь аж захотелось пальцем ширнуть: вдруг оттуда, как из дупла, птица какая выпорхнет!
— Во! — выдохнул он. — Ты откуда такая взялась, кикимора?
Ведьмучка другой рукой защемила ему шею, подтянув лохматую голову поближе к себе.
— Не ёрзай. Отвечай тихо, о чём спрошено, и скачи себе.
Парень перепугался, вспотел. Ещё бы — такая хилая на вид мелюзговина…
…— Нет у нас никакой школы ветряных магов, это легенда. Ну, подумай же, девочка, зачем устраивать школу, если всего-то кораблей три десятка, и на каждом из них давным-давно есть свой мастер ветров?
