— Значит ли это, что он прибудет позднее?
— Он умер несколько месяцев назад. Я его дочь. Выполняю оставшиеся после него заказы.
Он выглядел несколько обеспокоенным.
— Но это очень ценные картины…
— В противном случае их не стоило бы реставрировать.
— Мы доверим их только специалисту, — заявил он.
— Я специалист. Вам рекомендовали отца, а я работала с ним. По правде говоря, его коньком были дома, а моим — картины.
Конец, подумала я. Из-за меня он попал в глупое положение и ни за что не разрешит мне остаться. Я сделала последнее усилие:
— Вы слышали об отце, а значит, и обо мне. Мы работали вместе.
— Вы не объяснили…
— Я думала, дело срочное, и решила не откладывать поездку. Когда отец принял ваше предложение, я должна была ехать с ним. Мы всегда работали вместе.
— Прошу садиться! — пригласил он.
Я примостилась на краешке стула с резной деревянной спинкой, а он уселся на диван, удобно вытянув ноги.
— А вы не подумали, мадемуазель Лосон, — сказал он неторопливо, — что, своевременно узнав о смерти вашего отца, мы могли бы отказаться от ваших услуг?
— Я считала, что главное — реставрация картин. Вот уж не думала, что пол реставратора имеет для вас решающее значение.
Если я выразилась резко, то это от волнения. Сейчас он попросит меня уехать, а мне необходима возможность показать, на что я способна.
Он нахмурил брови и задумался. Затем украдкой взглянул на меня, довольно безрадостно усмехнулся и сказал:
— Странно, что вы не написали и не предупредили нас…
Оставаться дольше было бы слишком унизительно. Я поднялась, он тоже. Никогда я не чувствовала себя такой несчастной, как в те минуты, гордой походкой направляясь к двери.
— Минуту, мадемуазель.
Маленькая победа. Он заговорил первым. Не поворачиваясь, я посмотрела на него через плечо.
— Станция у нас небольшая. Здесь останавливается только один поезд, в девять часов утра, а до парижской ветки несколько десятков километров.
— В самом деле?
На моем лице, вероятно, отразилось разочарование.
— Теперь вы понимаете, — продолжил он, — что поставили себя в неловкое положение.
— Откуда мне было знать, что на мои рекомендательные письма даже не посмотрят? Раньше я никогда не работала во Франции и, разумеется, не ожидала такого приема.
Кажется, я попала в точку. Он поддался на мою провокацию:
— Поверьте, мадемуазель, во Франции люди не менее учтивы, чем в любой другой стране.
Я пожала плечами и спросила:
— Полагаю, здесь есть постоялый двор… или гостиница, где я могла бы переночевать?
