Когда все стихло, старая графиня вышла из часовни. Увидела разбитую статую, преклонила колена и возблагодарила свою святую заступницу. Потом пошла в замок и с помощью служанки привела его в порядок. Тут она прожила несколько лет, заботясь о маленьком графе, которого тайно вернули домой. Его мать умерла при родах — неудивительно, если ей пришлось так много пережить до его рождения, учитывая и то обстоятельство, что госпожа, Бастид побоялась позвать к ней повивальную бабку. Так они и жили в замке — старая графиня, юный граф и служанка — пока не закончилась революция и жизнь не начала входить в прежнее русло. Вернулись слуги. Замок был отремонтирован. Виноградники приносили большой доход. Но, хотя сокровищница, в которой хранились изумруды, осталась нетронутой, камни исчезли. С тех пор для семьи они были потеряны.
Я закрыла книгу. Я очень устала и быстро заснула.
Следующее утро я провела в галерее. После того, как накануне граф проявил такой интерес к картинам, я ждала, что он придет, однако он так и не появился.
Когда я обедала в своей комнате, в дверь постучали и вошла Женевьева. Ее волосы были аккуратно собраны на затылке, и сама она выглядела такой же притихшей, как вчера за ужином. Мне пришло в голову, что присутствие отца действует на нее благотворно.
Сначала мы поднялись на верхнюю площадку центральной башни, откуда она показала мне окрестности — причем, следуя совету графа, изъяснялась на своем ломаном английском. Я подумала, что ненавидя и опасаясь отца, она в то же время хочет завоевать его уважение.
— Мадемуазель, видите башню вон там, прямо на юге? В ней живет мой дедушка.
— Это близко?
— Около двенадцати километров. Сегодня ясная погода, поэтому ее хорошо видно.
— Ты часто его навещаешь?
Она с подозрением посмотрела на меня и промолчала. Тогда я сказала:
— Это не так уж далеко.
— Иногда я хожу туда, — вздохнула она. — Папа не ходит. Обещайте, что не скажете ему.
— Он против?
— Не знаю, он не говорил. — В ее голосе послышалась некоторая досада. — И вообще, он со мной редко разговаривает. Поэтому обещайте, что не скажете.
— А почему ты думаешь, что я скажу?
— Потому что с вами он разговаривает.
— Женевьева, я видела его всего два раза! Естественно, мы должны были поговорить о картинах. Он беспокоится о них, но беседовать со мной на другую тему он не станет.
— Обычно он вообще не разговаривает с людьми… которые здесь работают.
— Вероятно, они не реставрируют картин.
— Да нет, просто вы заинтересовали его.
