— Поторапливайся, Мэри! Или не получишь хот-дог. Не получишь, даю слово!
— Иду, но я занозила ногу, мне очень больно, Криста.
— Вы идете или нет?
Четверо двоюродных братьев Кеннеди стояли на волнорезе, глядя на двух сестер на берегу.
— Идем мы, идем, Бога ради! Вы что, не можете подождать? Мэри поранила ногу.
— У Тедди вообще отрезало ногу, — заявил Патрик с пренебрежением, на которое способен только восьмилетний мальчик.
— Прекрати, Патрик! — оборвал его Тедди: только ему позволено было шутить по поводу его утраченной ноги.
— Мы ведь ждали тебя, когда у тебя случился приступ астмы, — напомнила в отместку Мэри. Она сидела на песке, задрав к лицу свою маленькую ножку. Криста подошла к ней.
— Дай-ка я посмотрю.
— Видишь, там заноза!
— Точно. Обопрись на меня. У них в доме должна найтись иголка.
Они вместе доковыляли до деревянной двери, выходившей на пляж, и поднялись по ступенькам, ведущим на лужайку. По вечерам, во время вечеринок на пляже, там всегда прятался кто-нибудь из Кеннеди, Шрайверов или Смитов — и выскакивал прямо на тебя в лунном свете. Криста поежилась от этих неприятных воспоминаний.
Они поднялись по ступенькам. Наверху стоял Крис Кеннеди с озабоченным выражением на лице.
— Что-нибудь серьезное?
— Нет, заноза, но она засела глубоко. Мне нужна иголка, чтобы вытащить ее.
— В доме должна быть. Макс, принеси иголку и спички. Нужно стерилизовать иголку.
Мэри положили на лужайке, мальчики столпились вокруг.
— Может, лучше позвать маму? — спросил Тедди.
— Не надо, я сама справлюсь, — заявила Криста. — Ты будешь храброй девочкой, Мэри?
Мэри закусила губу.
— Постараюсь.
Появилась иголка — большая, поблескивающая. Стерилизация ее превратилась в настоящую церемонию, иголку двигали взад-вперед в огоньке спички, пока кончик не почернел.
— Она обожжет меня. — В глазах Мэри стояли слезы.
— Нет, не обожжет. Я подую на нее.
Криста так и поступила. Глаза всех четырех мальчиков были прикованы к ней. У нее образовалась аудитория, причем очень внимательная. Может быть, когда вырастет, ей стоит стать хирургом?
Это будет ее первая операция.
— Я не должна была дуть на нее. Могли попасть микробы.
Криста уже вошла в роль врача.
— Ну, давай, Криста. Папа готовит сосиски около бассейна. Они уже сто лет как готовы.
Патрик был голоден.
— Ладно-ладно.
Криста глубоко вздохнула и воткнула иголку в подошву своей маленькой сестры там, где виднелась заноза.
— Ой! — завопила Мэри.
Для семилетней девочки всего этого оказалось слишком много: возбуждение, боль, то, что она оказалась в центре внимания, мысль о том, что ей не достанется хот-дог. Она расплакалась.
